— 465 —
ния друг с другом; указывалось на уничтожение мест общения, сельского клуба-кабака, как на желательное явление; но и выдвигалась необходимость создания вместо него чего-либо иного; сколько было говорено о том растлевающем влиянии на семью, на нодростающее поколение, которое внесет в жизнь народа жажда насаждения домашняго потребления, что пьянство будет вынесено на улицу и эта мера создаст тайные притоны распития и проч.
Опыт многих лет действия правила 1885 года вполне иод- * твердил пророчество пессимистов; но при введении казенной продажи с опытом считаться не пожелали и пошли тем же путем дальше.
Что из этого получилось, какой результат дает обзор положения питейной торговли в данное время?
В дореформенное время (до ^здания правила 1885 г.) владелец питейного заведения, оплатив право торговли, зорко следил за недопущением конкурентов в виде нелегальных продавцов: сельския общества, получив деньги за разрешение торговли, с одной стороны брали нравственное обязательство не допускать тайной продажи, с другой—таковая была для них невыгодна, т. к. уменьшала сумму уплаты за приговор о разрешении торговли. В это время тайная продажа почти не существовала. Правила раздробительной продажи, введенные в 1885 году, кладут фундамент развития шинкарства; оне отняли от обществ сельских право взимать деньги за разрешение открывать питейные заведения, оне уничтожили почти места распивочной продажи, давая полное преимущество выносной торговле. Население потеряло интерес в наблюдении за легальностью торговли, а владельцы выносных мест продажи, напротив, приобрели интерес в развитии тайных притонов распития, как средства увеличения их оборотов. Новгородския поселения начинают покрываться тайными притонами с вывесками: „Чайные44, „Столовые44, „Харчевни44 и ироч., а также без всяких вывесок.
Казенная продажа дала развитию этого положения новый существенный толчен.
Изучение вопроса борьбы со злом пьянства ясно подтверждает, что питейный режим, т. е. установленный порядок снабжения населения крепкими напитками, только тогда может достигать цели содействия отрезвлению народа, когда он основан на двух положениях: возможного удаления продукта от потребителя (число мест продажи, размер продажной едтшицы и проч.) и когда вопрос этот отдан в руки самого общества. Если с этой точки зрения взглянуть на нашу реформу, то она совершенно на противоположных началах проведена,—общество вполне устранено; в этом отношении казенная продажа положила последний штрих.
Если во времена откупов юридическое право позволять и воспрещать продажу крепких напитков принадлежало вполне
— 466 —
обществу; то оно разбивалось о желания всесильных откупщиков. Во времена акцизной системы в 1885 г. признали недопустимым сельским обществам брать деньги за разрешение торговли (не на основаниях ли безнравственности такого налога?!); а в виду боязни, что отнимая это право, даем повод массовому сокращению торговли, право сельскихт> обществ заменили усмотрением вновь созданных довольно странных органовъ— ПитейныхъТирисутствий с общественным, как будто, представительством. Достаточно взглянуть на условия, допускающия непризнания приговоров сельских обществ о воспрещении торговли, чтобы прийти к заключению, что эти приговоры—одна фикция, ибо ни один из них может не удостоиться утверждения присутствия. Со введением же казенной продажи и эта фикция общественного участия в деле решения вопроса о насаждении питейных заведейий, отошла в область преданий и в дальнейшем развитии принципа устранения общества реформа дошла до предела, который положен требованием единогласного решения на сходах при обсуждении вопроса быть или не быть продаже крепких напитков в селении,—кабак з&крепощен, ибо кто может думать о возможности единогласного решения. В дроблении единицы продажи, реформа с первых шогов уже дала предел, введя Ч20о ведра и создавая идиллию покупки такой дозы трудящимся людом пред обедом каждый день; идиллия повела к развитию, или, лучше сказать, к созданию промысла разносной торговли но рудникам, приискам, в фабричных районах, базарах и проч., и проч. Что касается до числа заведений, то кто из вас, гг., не знает, что густая сеть кабаков всех рангов и разрядов, всех категорий, покрывающих Россию, не поддается учету.
Какия идиллическия картинки рисует нам деревенская жизнь, об этом свидетельствуют Труды Комитетов.
„В настоящее время крестьянину остается одно из двух: или пить дома, в кругу своей семьи, причем в попойке принимают участие, соблазняясь примером, а также настойчивыми предложениями хозяина, не только женщины, но нередко и подростки,—или же на улице, что действительно, в последнее время и стало обычной картиной деревенской жизни. Крестьяне целыми толпами сходятся у казенных лавок, соблазняют и втягивают в свой кружок мимо проходящих, а дети, снабжая старших стаканчиками, получают за это вознаграждение вином, которое сливают в бутылки, и сами приучаются пить или продают его другим лицам
„Под влиянием новых условий торговли потребление вина приняло еще более нежелательные формы. Главная цель казенной монополии—приучение к домашнему распитию вина путем сокращения числа питейных заведений,—привело, в действительности, к публичному уличному пьянству и разгулу.
Борьба с корчемством поставлена в условия невозможные,— население безусловно не сочувствует казенным лавкам, оно