— 480 —
бакъ» приложили эпитет «царевъ», пьянство стало всеобщим качествомъ».
Словом, финансовое ведомство старалось изо всех сил, поощряя постоянное потребление вина и стараясь его при всяких условиях доставлять населению. Но вот вторая задача,— ограждение населения от нравственного одичания,—не вышла. Мы уже видели, что пьянство было вынесено из стен питейного заведения на улицу, что порок из тайного был сделан явным, публичным. А вот факт, который до известной степени может дать представление об искусном насаждении нравственности. По данным относительно осужденных мировыми судами в Москве и Петербурге за 1895—1906 год оказывается, что по введении винной монополии в Петербурге в 1898 году и в Москве в 1901 году число проступков по 35—57 ст. уст. о нак. (нарушение общественной тишины и др.) тотчас же пошло в гору и достигло максимума в Петербурге в 1901, а в Москве—в 1902 году немедленно по введении винной монополии.
Обратимся теперь к гигиеническим целям винной монополии. Представители финансового ведомства утверждают, что казенное вино отличается своей чистотой и что оно в этом отношении удовлетворяет самым строгим санитарным требованиям. Прежде народ пил водку, содержавшую 2—3% сивушного масла. Винная монополия дает очищенную от примесей водку, которая представляется, таким образом, гигиеническим напитком.
Но ведь такого рода утверждение весьма далеко от научной истины. Прежде всего половина всего потребляемого у нас вина выкуривается из картофеля, а картофельная водка всегда содержит некоторые количества сивушного масла. Далее, водка, какой бы чистотой она не отличалась, только в силу глубокого заблуждения может быть отнесена к разряду гигиенических напитков. «Мысль о том, — говорит проф. Сикорский, — что очищенное вино по своему качеству удовлетворяет самым строгим санитарным требованиям, не лишено некоторых не доразумений; оно, очевидно, основано на предположении о безвредности спиртных напитков для
— 481
организма. Это предположение не совпадает с современными научными взглядами. Правда, очистка вина от вредных примесей бесспорно улучшает его качество, но и в самом чистом виде своем, — в виде разбавленного этилового спирта—вино, за самыми незначительными исключениями, не перестает быть напитком, вредным для организма. Если бы зло, которое носит название алкоголизма, зависело исключительно от действия вредных примесей, то, без сомнения, очистка вина была бы радикальным лекарством от этого зла. Но это далеко не так. Алкоголизм развивается не только у тех, кто пьет сивушную водку, но и там, где потребляется тонкое, очищенное, ректификованное вино. Вред больше всего зависит от количества напитков и еще больше от их концентрации. Между тем наш главный напиток водка представляет 40° концёнтрацию, и исключительное почти употребление водки в России является главной причиной алкоголизма в нашем отечестве».
Насколько гигиеническим представляется новое очищенное . вино, пущенное в обращение, доказывается тем фактом, что число смертей от опоя после введения казенной винной монополии резко возросло, поднявшись приблизительно с 48 до 60 на каждый миллион выпитых ведер (т.-е. на целых 25%). И не помогло ни видимое значительное сокращение числа распивочных заведений, ни повышенная строгость репрессий, ни усиление надзора, ни замена прежней сивухи чистым, свободным от всяких примесей вином. Увеличение числа опойных смертей приходится относить на счет увеличения крепости спирта, пущенного в народное потребление. Монополия, следовательно, не только не улучшила положение вещей, она не только не обезпечила здоровья потребителей, но она пустила в продажу более вредный, более концентрированный яд. действующий быстрее и гораздо более разрушительно.
Таким образом, винная монополия в отношении борьбы с пьянством не сделала ровно ничего. Фискальным интересам монополия служила верную службу, но, если признать, что пьянству, как социальному бедствию, должно быть противопоставлено развитие культуры и общественной самодеятел-