— 456 —
таким образом, что высокое обложение спирта должно в конечном счете привести к повышению потребления.
Факты действительности служат блестящим подтверждением высказанных только что априорных суждений. Во Франции, Англии и Швейцарии прогрессивное повышение обложения спирта не привело к сокращению потребления. В Германии значительное увеличение акциза вызвало только временное сокращение потребления, которое вскоре снова поднялось до прежняго уровня. Во Франции, например, несмотря на высокий акциз на спирт, алкоголизм все же увеличивается. Согласно официальным данным, производство водки в абсолютном алкоголе составляло в 1880 году 1.581.000 гектолитров, в 1890 г.—2.214.000, в 1900 г.—2.656.000, в 1910 г.—2.391.000, в 1912 г.—-3.310.000 гект. Среднее за год потребление водки по пятилетиям на душу населения «оставляло.
1880—1884 . . . 3,87 литр. 1895—1899 . . . 4,37 литр.
1885—1885 . . . 3,82 » 1900—1904 . . . 3,73 »
1890—1894 . . . 4,43 » 1905—1909 . . . 3,12 >
Среднее потребление за трехлетие 1909—1912 гг. составляло 3,83 литра на душу населения.
Но лучшим доказательством того, насколько слабым орудием в борьбе с алкоголизмом представляет собой обложение спирта, служит для нас пример России. В 1870 году на внутренний рынок стал поступать спирт, оплаченный акцизом на 20% выше прежняго, и все же душевое потребление алкоголя поднялось. С тех пор не раз повышалась цена спирта, и с 6 руб. за ведро доведено было до 7 р. и до 8 р. 40 к., и все же на потребление это отразилось мало. «Исследуя,—говорит г. Дмитриев,—влияние на потребление неоднократных повышений налога на алкоголь (сопровождающихся соответствующим повышением продажной цены вина) во время акцизной системы, мы ни разу не могли установить факта действительного (а не фиктивного) падения душевого потребления, которое мы могли бы с уве-
— 457
рениюстью отнести на счет повышения цены продукта. Единственное явление, которое мы с несомненностью констатировали во всех случаях действительного или даже ожидаемого повышения налога, заключалось в более или менее значительном фиктивном повышении цифры душевого потребления за время, предшествующее повышению налога,—и в таком же фиктивном понижении душевого потребления за время, следующее за повышением акцизной ставки. Причиной этого явления, как мы указывали, было образование на руках у розничных торговцев и непосредственных потребителей запасов дешевого алкоголя».
Таким образом, от повышения акциза и вздорожания спирта прежде всего выигрывала казна, выигрывали продавцы, сумевшие за время, предшествовавшее повышению акцизных ставок, скупить значительные запасы спирта, и больно расплачивался потребитель за свой пагубную страсть. Он вынужден был отдавать в фиск значительно большую долю своих доходов и сокращать потребление предметов первой необходимости. А алкоголизм нисколько не пострадал в своем разрушительном размахе.
Такой же безподной мерой по борьбе с пьянством следует признать ожидаемое дальнейшее повышение цены спирта, о котором возвестил министр финансов во время обсуждения росписи на 1914 год в Государственном Совете. По словам министра правительство намерено добиться повышения продажной цены обыкновенного вина с 8 руб. 40 к. до 12 руб. и столового вина с 10 руб. до 16 руб. за ведро. Такая мера будет иметь лишь одно последствие—значительное увеличение государственных доходов. Потребление алкоголя нисколько не уменьшится, лишь из тощого народного кармана будут вновь выкачаны огромные средства, что еще больше подорвет физическия силы населения и подготовит почву для дальнейшого пышного расцвета пьянства. Нельзя забывать о богатом опыте прошлого, нельзя закрывать глаза на действительность. Нельзя отождествлять интересов фиска с мерами по борьбе с пьянством, и нельзя думать, что выигрыш первого означает успех и победу второй. Это—две