— 422 —
права на призрение и рациональное лечение, и сколько бы это последнее ни стоило, все равно средства должны быть затрачены. Нельзя оставлять в полном пренебрежении массу больных алкоголиков на том основании, что ведется борьба с пьянством, которая должна в ближайшем или отдаленном будущем принести обильные плоды. Кроме любви к дальнему, необходимо проявить и любовь к ближнему, из-за стремления к цели, большой и красивой, нельзя упускать текущих задач, менее грандиозных и увлекательных, но зато требующих немедленного решения, в котором заинтересованы сотни и тысячи гибнущих на наших глазах людей.
Поэтому, по нашему мнению, вопрос о создании специальных лечебниц для алкоголиков представляется для нашей родины весьма важным и очередным. В призрении алкоголиков, как мы уже говорили, имеется и элемент предупредительной борьбы в отношении ограждения общества от действия на него заразы. Но кроме того, больные требуют лечения,—против этого положения недопустимы никакие споры. Нам скажут, что создание лечебниц для алкоголиковъ— дорогая затея. На подобное возражение имеется только один ответ. Алкоголь дает такой громадный доход государству, что деньги на борьбу с пьянством должны всегда найтись. Для нас важно установить, что лечение алкоголиков представляется одной из важнейших мер борьбы с пьянством, и что единственным способом рационального лечения оказывается помещение пьяниц в специальные учреждения, где они могли бы пробыть в течение продолжительного времени и избавиться от своего недуга.
В западно-европейской социально-медицинской литературе считается окончательно решенным вопрос о необходимости помещать безнадежных алкоголиков в специальные приюты и о принудительном лечении алкоголиков, состояние которых дает надежду на исцеление. «Нет такой категории больных, — говорит Гротьян,—по отношении к которой можно было бы так мало рассчитывать на то, что они сами добровольно обратятся за помощью в лечебные заведения,
— 423 —
как по отношению к пьяницам. Чрезвычайно важно поэтому создать особые законодательные установления, при помощи которых можно было бы помещать алкоголиков против их воли на продолжительный срок в лечебницы. В таких случаях не может быть и речи о лишении свободы, так как в человеческом обществе никому не может быть предоставлена свобода грубого издевательства над женой и детьми, свобода насильственных действий по отношению к ним и свобода совершения преступлений».
У нас, в России, идет уже давно речь о применении принудительного лечения по отношению к невменяемым алкоголикам, у которых болезнь граничит с опасной формой сумасшествия и угрожает семье и обществу. Теоретически ничего нельзя возразить против такого порядка. В Америке, в английских колониях и некоторых швейцарских кантонах давно уже проведено принудительное помещение в лечебное заведение пьяниц, хотя бы и не совершивших наказуемого деяния. В Англии близок в осуществлению закон, санкционирующий принудительное лечение алкоголиков. У нас такой порядок встречает до сих пор многочисленные возражения, вытекающия из специфических условий русской действительности. «В условиях русской жизни,—говорит Е. М. Кулишер,—при и без того совершенно сказочном отсутствии гарантий личной неприкосновенности, такая мера могла бы принести больше вреда, чем пользы». Поэтому необходимо требовать, чтобы применение закона о принудительном лечении на практике было обставлено с такими предосторожностями, при которых были бы невозможны какия-либо вопиющия злоупотребления. «Необходимыми предпосылками для помещения кого-либо в лечебно-исправительное заведение должно быть: во-первых, совершение уголовно-наказуемого деяния, при чем, однако, безразлично, признан ли подсудимый виновным или оправдан по невменяемости; во-вторых, наличность хронического алкоголизма, и в-третьих, совершение инкриминируемого деяния в состоянии опьянения или на почве пьянства». Решение вопроса о помещении алко