419 —
лечебных заведений для того, что бы все одержимые далеко зашедшими формами алкоголизма могли пользоваться необходимым для них призрением, тем не менее однако, с точки зрения врачебной и народнохозяйственной необходимо настаивать на том, чтобы возможность найти приют в специальной ле'чебнице стало в ближайшем будущем достоянием всех алкоголиковъ». Насколько тягостным представляется для общества пьяница, какое тлетворное влияние оказывает он на окружающих своим примером, грубым обращением со своей семьей, своей наклонностью к преступным деяниям,—не приходится здесь говорить. Но создание специальных лечебниц для алкоголиков освободило бы от них, кроме того, нервные отделения при общих больницах и психиатрическия заведения, которые вынуждены в настоящее время против своей воли принимать этого рода страждущих. Такая мера, с одной стороны, разгрузила бы общия больницы, дала бы возможность поднять в них на известную высоту лечебное дело; с другой стороны, создание специальных лечебниц было бы истинным блогодеянием для алкоголиков, которые в настоящее время не получают того, что им нужно, вечно являются непрошенными гостями, от которых рады в любой момент избавиться для того, чтобы снова бросить их в ту же безбрежную пустыню непробудного пьянства.
У нас, в России, вопрос о специальных лечебницах для алкоголиков находится еще в зачаточном состоянии. Приходится говорить еще о приютах для вытрезвления пьяных, чтобы больные не попадали в участки, в ту ужасную обстановку, которую мы описывали выше. Петербург, например, где население тратит ежегодно на спиртные напитки до 25 миллионов рублей, не мог до сих пор обзавестись ни одним блогоустроенным приютом для вытрезвления пьяных. Где же тут говорить о специально оборудованных лечебницах, где больные могли бы проводить продолжительное время для того, чтобы избавиться навсегда от своего недуга? Амбулатории для алкоголиков, открываемые в некоторых местах попечитфльствами о народной трезвости, не в состоянии выполнить задачи лечения. Амбулатории не достигают
— 420 —
цели в борьбе с наиболее тяжелыми формами пьянства, которые нуждаются в больничном лечении и в постоянном наблюдении.
Несмотря на очевидную настоятельную нужду в специальных лечебницах для алкоголиков, в России вопрос этот вызвал разногласия. Ведь, кажется, не может быть никаких споров о том, что хронические алкоголики, как люди, опасные для общества (самоубийства, убийства и т. д.), доджны быть изъяты из его среды; что, с другой стороны, мы имеем дело с больными людьми, лечение которых возможно, и их нельзя бросать на произвол судьбы, предоставлять их собственной участи. Но, нет, нашлись люди, оспаривающие это бесспорное положение. Им кажется, что во взгляде на алкоголика, как на больного человека, сказалось некоторое увлечение. «Конечно,—говорит д-р Фавр,—больных алкоголизмом нужно лечить, но никакия больницы ни по качеству ни по количеству не уменьшат алкоголизма. Лечат одних, нарождаются другие больные, и снова заболевают прежние. Общественное здравоохранение хорошо знает, что одно лечение почти не повышает уровня народного здоровья, который зависит вполне от развития предупредительных мер. В вопросе о пьянстве, которое можно трактовать как повальную заразительную болезнь, то же самое: только предупредительные меры могут принести действительные результаты»..
Мы далеки от мысли, будто создание специальных лечебниц для алкоголиков может дать окончательную победу над таким общественным злом, каким является пьянство. Не подлежит, однако, сомнению, что в целой цепи предупредительных мер против алкоголизма, лечебницы могут с честью нести роль одного из звеньев. Изъятие из среды общества алкоголиков, действующих растлевающим образом одним своим примером, представляется мерой необходимой в интересах предупредительной борьбы. Если для алкоголизма допустить влияние заразы, как это делает д-р Фавр, то тем более необходимо изолировать алкоголиков и тем пытаться закрывать источник, откуда идет постоянное распространение заразы.