— 365 -
где все манит изможденного труженика своей дивной, хоть и мнимой, красотой.
Влияние усталости. Рабочий день. Алкоголь, как мы говорили уже, прогоняет чувство усталости. Он дает мнимое ощущение силы и тем делает возможным выполнение непосильных работ. Всякий труд, требующий усиленного физического напряжения, дает толчок к злоупотреблению спиртными напитками. Недаром горнорабочие Венгрии были первыми, о которых в 1550 году сообщалось, что они регулярно пьют водку. Горнорабочие в те времена находились отнюдь не в худшем положении, чем в настоящее время промышленный пролетариат. Они пили во время работы для того, чтобы прогонять усталость и компенсировать недостаток питания. Стремление избавиться от мучительного чувства усталости так велико у рабочих, что они готовы из-за этой цели пренебречь тем вредом, который несет с собой алко: голь. Так, проф. Альбрехт в 1897 г. писал. «В Берлине до сих пор еще практикуется соворшенно недопустимый порядок пользоваться человеческими силами для поднимания на постройках кирпича на высоту пяти этажей. Рабочие-носильщики получают, правда, очень высокое вознаграждение (они зарабатывают 8—10 марок в день), но зато они тратят очень много на личное содержание и, главным образом, на спиртные напитки >.
Факт, указанный проф. Альбрехтом, чрезвычайно интересен. Работа носильщика, требующая не постепенного развития сил, а быстрого и внезапного их напряжения, хотя бы не надолго, хотя бы на один момент, связана с значительным потреблением спиртных напитков. Рабочему для того, чтобы приняться за непосильную на первый взгляд работу, нужна решительность, необходимо сознание своей силы, а водка на миг, правда, за очень дорогую цену, дает и то и другое. «Так часто мы видим,—говорит Гротьян,—как старые сельско-хозяйственные рабочие, прежде чем взвалить себе на плечи огромный тяжелый мешок, берут глоток водки. То же самое мы наблюдаем в кузницах и слесарных заведениях, где рабочие, вынужденные проявить
— 366 —
огромную силу, прибегают к утолению своей жажды вином ».
Влиянием утомления после крайняго напряжения сил приходится объяснить также несомненный факт увеличения потребления спиртных напитков, которое наблюдается среди нашего крестьянства в осенние и зимние месяцы. Как правильно указывает г. Дмитриев, если вывести за ряд ле^ среднее потребление за полугодие, то окажется, что потребление за сентябрь—февраль составит 55,8% общого годового потребления, на долю же весны и лета (мартъ—август) придется всего 44,2%. Осенний подъем потребления большинство исследователей объясняет тем, что в это время крестьянское земледельческое население располагает наибольшим количеством платежных средств, получаемых от реализации урожая данного года. К тому же на повышение потребления оказывает большое влияние обилие осенних свадеб.
Г. Дмитриев решительно восстает против такого объяснения. Прежде всего реализация далеко не всегда имеет место осенью. «Самый элементарный хозяйственный расчет,— говорит г. Дмитриев, — показывает каждому крестьянину, что наиболее выгодным моментом реализации является весна—время высоких ценъ—и в крайнем случае зима (имеющая хоть преимущества хорошей дороги), но отнюдь не осеннее время—время наибольшого упадка цен и наибольшей распутицы, делающей доставку хлеба на рынок крайне тяжелой, а то и вовсе невозможной». Кроме того, не следует упускать из виду, что большинство крестьянства не производит действительных излишков хлеба. Спрашивается, есть ли расчет продавать хлеб по низкой цене осенью для того, чтобы покупать его за дорогую цену весной?
И действительно, факты, которые приводит в своем интересном труде г. Дмитриев, говорят решительно против предположения, будто осеннее повышение потребления алкоголя связано с реализацией урожая и с повышением покупательных средств крестьянского населения. В Пермской губернии, например, наибольшим количеством платежных средств население располагает в марте, а на этот месяц прихо