— 327 —
возможности уделять из скудного заработка деньги еще и на алкоголь. Но вместе с повышением заработка, раз потребности не удовлетворены, раз рабочий находится под вечным гнетом дефицита, но зато появилось больше денежных знаков, есть возможность тратить их в большей мере, они охотно бросаются на спиртные напитки. Все же в анкете д-ра Шапошникова имеются указания на то, что чем ниже заработок, тем больше относительно тратится на спиртные напитки. Средний душевой расход на водку равен 2,39 руб. В высшей группе рабочих, получающих от 900 — 1000 рублей, расход на алкоголь и абсолютно и относительно падает. Это—«семьи из местных крестьян, более обезпеченные и находящияся в лучших условиях жизни сравнительно со своими товарищами».
Такие же точно результаты дала бюджетная анкета, произведенная среди киевских рабочих. И здесь прежде всего обращает на себя внимание дефицит. Свыше половины (52,4%) всех бюджетов (572) оказались дефицитными, при чем в 14,1% всех разработанных бюджетов дефицит составлял свыше 25%. «В общем итоге бюджеты киевских рабочих дали минус в 2,99%: при среднем доходе в 492 р. 73 к. расход определился в 507 р. 89 к.» (на 15 р. 16 к. больше). И тут рабочий вынужден тратить почти весь свой доход на удовлетворение своих физических нужд. Расходы на культурно-просветительные нужды, на развлечения, на лечение, на взаимопомощь увеличиваются вместе с повышением заработка. «Все эти расходы,—говорит г. Наумов,—обнаруживают энергичный рост и в тех бюджетах, которые, видимо, поставлены наиболее блогоприятно. Очевидно, потребности эти нисколько не теряют в своей интенсивности и в более высоких группах, и оставаясь все время неудовлетворенными, давят на весь бюджет. Как ни сжимается рабочий в своих требованиях по отношению к питанию, жилищу и одежде, он не в состоянии выделить для высших культурных потребностей столько, сколько необходимо хотя бы для их минимального удовлетворения. Противоречие между
— 328 —
наросшими потребностями и возможностью их удовлетворения сказывается в этом пункте особенно резко».
Что же удивительного, если при этих условиях повышение заработка влечет за собой увеличение трат на спиртные напитки. Рабочий, получающий больше, все еще не в состоянии правильно удовлетворять свои потребности, и нужда в алкоголе остается столь же ощутительной при большей возможности производить желательный расход. Но все же в наиболее блогоприятно поставленных группах рабочих относительный расход на алкоголь падает. Так, группы, расходующия до 300 руб. в год, тратят на алкоголь 2,35% своего дохода, при расходах до 500 руб. траты на спиртные напитки повышаются до 3,56%, при расходах 500—700 руб., алкоголь поглощает 3,61%, при расходах же свыше 700 руб. траты на алкоголь понижаются до 2,99%.
Характерно, что расходы на культурные потребности растут вместе с увеличением заработка гораздо скорее, чем расходы на спиртные напитки, и это служит лучшим опровержением нелепых россказней, будто рабочий весь избыток своих доходов несет в кабак. Так, если принять за 100 расходы на алкоголь и культурные потребности в группе, расходующей до 300 рублей, то в группе, располагающей суммой свыше 700 рублей, траты на спиртные напитки выразятся цифрой 127, на развлечения 135, на культурно-просветительные цели—150, на взаимопоиць—350. Расходы на алкоголь повысились всего на одну четверть, тогда как траты на взаимопомощь увеличились в З1^ раза. Это доказывает, что жажда алкоголя среди рабочих значительно меньше, нежели необходимость удовлетворения духовных запросов, и что увеличение доходов лишь постольку повышает потребление спиртных напитков, поскольку неудовлетворенными остаются основные жизненные потребности трудящихся масс.
Не следует упускать из виду и того, что увеличение расходов на спиртные напитки не всегда равнозначуще с развитием пьянства. «Увеличение расходов на алкоголь,— говорит г. Наумов,—нельзя отождествлять с усилением пьянства. В самых низших группах весь расход, пока-