— 315 —
вила, и что падение уровня блогосостояния населения отнюдь не гарантирует ограничения потребления и не является, поэтому, верным средством против вырождения народа. В 1905 году потребление спиртных напитков в Курской губ. значительно повысилось с 0,54 ведро в 1904 году до 0,58 в 1905 году и 0,67 в 1906 году. «Повышение это,—спешит заявить г. Первушин,—непонятно с экономической точки зрения, но если мы вспомним, что представляли собой эти годы в общественном отношении, то подобное повышение потребления станет для нас вполне понятнымъ». Более чем когда-либо сказалась в эти годы безотрадная обстановка, полнейшая неуверенность в завтрашнем дне, свойственная вообще нашему необезпеченному крестьянину. На почве материальной нужды, острого малоземелья, неурегулированных арендных отношений возникли аграрные волнения, которые и провели к усиленному повышению потребления. «Итак,—заключает г. Первушин,—начавшияся аграрные волнения приняли такую широкую острую форму, захватили такую массу населения, именно блогодаря неурожаю 1905 года. Но воли это так, то влияние революции—аграрных волнений на повышение потребления спиртных напитков есть, правда, отдаленное косвенное влияние неурожая». Так разбивает сам себя г. Первушин, подрывая уверенность в существовании прямой зависимости между высотой урожая и размерами потребления спиртных напитков.
Чтобы покончить с вопросом о влиянии урожаев на развитие пьянства (вопрос этот ждет еще детальной разработки), укажем на семидесятые годы, на которых основывает свои выводы, прямо противоположные выводам г. Первушина, В. К. Дмитриев. Если сопоставить цифры сбора хлебов и размеры потребления алкоголя по отдельным годам, начиная с 1871 года, то окажется, что наиболее неурожайный 1871 год дал резкий подъем потребления. Огромный урожай 1874 года совпадает как раз с сокращением потребления. Не останавливаясь на причинах указанных колебаний, приведенных в работе г. Дмитриева, мы должны все же сказать, что если действительцо часто не удается установить
— 316 —
связь между урожаем и размерами потребления, то происходит это отнюдь не потому, что экономический фактор не играет роли в развитии пьянства, а по той простой причине, что урожай нисколько не говорит об увеличении платежных сил населения, что на экономическое блогосостояние масс могут оказывать влияние различные другие факторы, находящиеся й тесной зависимость от тех новых хозяйственных форм, которые выдвигаются жизнью.
Мы должны согласиться, что нередко неожиданный прилив денежных средств вызывает усиление потребления алкоголя. В годы больших урожаев, которые следуют за неурожайными, наблюдается иногда рост потребления спиртных напитков. Но мы совершенно несогласны с г. Дмитриевым, что в таких случаях имеет значение психическое воздействие экономического фактора, а не увеличение платежных сил населения. Нужно хорошо помнить те положения, из которых необходимо исходить при оценке разнообразных и чрезвычайно сложных причин пьянства. Мы придерживаемся того мнения, что страсть к вину может развиться на почве материальной нужды; на почве недостаточного удовлетворения человеком своих насущных жизненных потребностей. Один блестящий урожай после ряда неурожайныхъ' лет не в состоянии создать прочного экономического блогополучия, при котором уменьшается самая потребность в спиртных напитках. Разорение, вызванное недородами, долго чувствуется и создает то угнетенное психическое состояние, при котором нужда в иллюзиях оказывается особенно ощутительной. К этому времени подоспели как раз необычно - крупные средства, и народные массы находят сразу возможность удовлетворить выросшую на почве все той же маетриальной необезпеченности жажду опьянения. Так было в 1883 году, когда сложение недоимок привело к значительному росту потребления крепких напитков. Г. Дмитриев видит в данном случае результат повышения самочувствия масс, выражение довольства населения посыпавшимися на него милостями. В действительности же тут оказал влияние другой фактор. Положение деревни, как мы