— 314 —
других источников, но даже в земледельческих районах блоготворное влияние хорошого урожая парализуется нередко влиянием других неблогоприятных экономических факторов (уплата недоимок, расплата со старыми долгами). На ряду с урожаями необходимо принимать во внимание и высоту хлебных цен, фактор, которого недостаточно учел в своей работе г. Первушин. Возьмем, например, 1893, 1894 и 1895 гг.; хотя они отличались высокой урожайностью, они были тем не менее чрезвычайно тяжелы для крестьян, блого-даря «предшествующим неурожаям, падению хлебных цен, усиленному взысканию недоимок администрацией... К этому присоединяются еще безчисленные расплаты с крестьянской буржуазией, с ростовщиками, которыми, блогодаря отсутствию у нас дешевого, организованного мелкого кредита, кишат русския деревни и к которым в минуту острой нужды нередко обращаются наши крестьяне». И несмотря на эти тяжелые экономическия условия, вернее, блогодаря им, потребление вина сравнительно с 1892 годом повысилось.
Как можно по высоте урожая судить об экономическом блогосостоянии населения, показывает следующий факт. В 1894 году выгодное положение крестьянства, обусловленное хорошим урожаем, было окончательно парализовано падением хлебных цен. «Мне рассказывали,—говорит Н. А. Карышев,—как на одной крупной местной ярмарке крестьяне предлагали рожь по 18 коп., затем по 15 к., наконецъ* по 12 коп., и у них никто не купил, к их безграничному отчаянию. Местные скупщики уже давно переполнили свои помещения и прекратили прием зерна... их осаждают мольбами о покупке, и те великодушно позволяют ссыпать у себя хлеб за гроши, за безценок ».
Итак, мы должны прийти к заклчению, что одной высотой урожая не определяется уровень блогосостояния крестьянства и что существует некоторая зависимость между наклонностью к вину и экономическим оскудением. Сам г. Первушин, создавший теорию повышения потребления алкоголя в урожайные годы, должен согласиться, что жизнь нередко представляет значительные уклонения от этого пра-
— 315 —
вила, и что падение уровня блогосостояния населения отнюдь не гарантирует ограничения потребления и не является, поэтому, верным средством против вырождения народа. В 1905 году потребление спиртных напитков в Курской губ. значительно повысилось с 0,54 ведро в 1904 году до 0,58 в 1905 году и 0,67 в 1906 году. «Повышение это,—спешит заявить г. Первушин,—непонятно с экономической точки зрения, но если мы вспомним, что представляли собой эти годы в общественном отношении, то подобное повышение потребления станет для нас вполне понятнымъ». Более чем когда-либо сказалась в эти годы безотрадная обстановка, полнейшая неуверенность в завтрашнем дне, свойственная вообще нашему необезпеченному крестьянину. На почве материальной нужды, острого малоземелья, неурегулированных арендных отношений возникли аграрные волнения, которые и провели к усиленному повышению потребления. «Итак,—заключает г. Первушин,—начавшияся аграрные волнения приняли такую широкую острую форму, захватили такую массу населения, именно блогодаря неурожаю 1905 года. Но воли это так, то влияние революции—аграрных волнений на повышение потребления спиртных напитков есть, правда, отдаленное косвенное влияние неурожая». Так разбивает сам себя г. Первушин, подрывая уверенность в существовании прямой зависимости между высотой урожая и размерами потребления спиртных напитков.
Чтобы покончить с вопросом о влиянии урожаев на развитие пьянства (вопрос этот ждет еще детальной разработки), укажем на семидесятые годы, на которых основывает свои выводы, прямо противоположные выводам г. Первушина, В. К. Дмитриев. Если сопоставить цифры сбора хлебов и размеры потребления алкоголя по отдельным годам, начиная с 1871 года, то окажется, что наиболее неурожайный 1871 год дал резкий подъем потребления. Огромный урожай 1874 года совпадает как раз с сокращением потребления. Не останавливаясь на причинах указанных колебаний, приведенных в работе г. Дмитриева, мы должны все же сказать, что если действительцо часто не удается установить