— 310 —
нужды в денежных средствах. При урожае бедность-остается все та же, неудовлетворенных нужд много, потребность в иллюзиях велика, а денег стало немного больше и можно соответственно больше бросить на алкоголь. Вот в-чем заключается смысл повышения размеров потребления спиртных напитков в урожайные годы.
Но обратимся к цифрам. Мы воспользуемся прежде всего-данными С. А. Первушина, пытающогося доказать, что улучшение урожая ведет к повышению потребления спиртных напитков. Упомянутый автор останавливается прежде всего* на Курской губернии, районе преимущественно замледельчф-ском, где мало развита промышленность, где население городов составляет всего 10,69% общого числа жителей губернии. Здесь и должно сказаться в чистом виде влияние^ урожая на развитие пьянства.
По мнению г. Первушина эта зависимость не подлежит сомнению. В 1886 году в Курской губернии был плохой урожай (собрано было всего 2.657.100 четвертей ржи за вычетом семян вместо 4.109.900 четвертей, собранных в 1883 году), и соответственно этому душевое потребление составляло 0,6558 ведра. В 1887 году сбор хлебов достиг, небывалой цифры в 5.358.218 четвертей, и душевое потребление повысилось до 0,7134 ведра. Следующий 1888 год, был счастливым в экономическом отношении. При удовлетворительном урожае хлебов сильно поднялись цены на рабочия руки: в 1885 году заработная плата составляла 60 коп., в 1888 году—80 коп. в день. Повысились в отчетном, году рождаемость и брачность населения, уменьшилась смертность,—что служит лишним доказательством сравнительного экономического блогосостояния, царившого в губернии. И душевое потребление опять повысилось до 0,7454 ведра. В 1889 году снова разразился неурожай, поставивший население в тяжелое положение. Чистый остаток хлебов на душу составлял 14,08 пуд. вместо 60,77 пудов в 1888 году;, сбор картофеля составлял 3,10 пуд. на душу, при чем картофель, блогодаря обильным дождям, был чрезвычайно низкого качества, водянистым и бедным по содержанию крах-
— 311 —
мала. Сильно повысилась сумма недоимок, уменьшились брачность и рождаемость и значительно увеличилась смертность. Душевое потребление спирта понизилось с 0,7454 ведра до 0,6440 ведра. В 1890 году урожай повысился, а потребление все же продолжало падать и дошло до 0,6178 ведра. Падение потребления продолжается и в следующие годы:—0,5717 в 1891 году. В 1892 году потребление достигает своего минимума 0,5293 ведра. «Такое относительно сильное падение душевого потребления,—говорит г. ^Первушин,—совпадает как раз с голодными 1891 и 1892 гг.—годами скорби и обнищанья». Наконец, в 1893 году картина экономического блогосостояния резко изменяется к лучшему. Повышаются цифры брачности и рождаемости, значительно повышается заработная плата (с 50 до 75 коп. в день), повышается чистый остаток хлебов (с 15—18 пуд. в 1891—92 гг. до 25 пуд. в. 1893 году), и душевое потребление повышается с 0,52 ведра до 0,54.
Таковы факты, приведенные г. Первушиным в пользу своей ^еории. Но для правильной оценки приведенных цифр, для получения из них правильных выводов необходимо вдуматься в их смысл. Ведь недостаточно показать, что в годы хорошого урожая душевое потребление увеличивается на ничтожную величину для того, чтобы считать окончательно установленным тот факт, что между высотой урожая и размерами потребления спирта существует прямая зависимость.
Мы не должны, кроме того, забывать, что результаты как хорошого, такь и плохого урожая сказываются нередко лишь в следующем году, когда удается реализовать все выгоды счастливого положения и когда особенно ощутительной оказывается нужда, вызванная недородом предыдущого года. С другой стороны, нужно принять во внимание и то обстоятельство, что при отсутствии платежных средств душевое потребление должно падать, хотя бы потребность в водке существовала.
Если мы с указанной меркой подойдем к цифрам г. Первушина, оне предстанут щеред нами в совершенно ином свете. Прежде всего мы в приведенных статистиче-