— 309 —
возит еще хлеб за границу, и у нас остается на душу хлеба и картофеля в среднем 16,6 пуд. в год. В неурожайные годы это количество падает до 11—12 пудов, а при найвысшем урожае поднимается до 25 пудов, т.-е. до количества, совершенно недостаточного для пропитания насе: лфния.
Если даже придерживаться самых скромных продовольственных норм, то и в таком случае окажется, что хлеба не хватает даже для питания. «В общем,—говорит проф. Озеров,—на 50 губерний в 1900 году количество хлебов и картофеля, приходящееся на одну душу, обоего пола, не достигает годовой нормы продовольствия одной души, если принять таковую в 20 пуд., но составляет лищь 16,6 пуда, т.-е на 3,4 пуда или на 17% менее нормы. При чем по отдельным годам количество, за вычетом вывоза и других расходов, остающееся для личного потребления, падает до
11,2 пуд. на душу в 1889 году и до 11,6 в 1891 году, а это показывает, что в течение 16 лет (1883—1898 г.) Россия голодала 6 раз и была на границе голода 4 раза, что говорит нам об ошибочности ходячих представлений об урожаях и неурожаях, и нужно признать, что неурожаи— нормальное явление в России (курсив автора В. К.), а урожаи-исключение; все же это происходит оттого, что колебания происходят на низких сборахъ».
Мы нарочно привели все эти данные об экономическом положении деревни, чтобы показать, что ни о каком блогосостоянии и избытке средств, которые крестьянин может свободно снести в кабак, говорить не приходится. Даже в годы урожаев картина бедности нисколько не меняется, и крестьянин попрежнему едва сводит концы с концами. Поэтому, если бы даже удалось кому-либо доказать (до сих пор, как увидим ниже, это никому еще не удавалось), что хороший урожай ведет к повышению потребления, то и в таком случае этот факт отнюдь не мог бы разрушить уверенности в существовании известной связи между бедностью и развитием пьянства. Если в годы голодовок население меньше пьет, то это происходит вследствие крайней
— 310 —
нужды в денежных средствах. При урожае бедность-остается все та же, неудовлетворенных нужд много, потребность в иллюзиях велика, а денег стало немного больше и можно соответственно больше бросить на алкоголь. Вот в-чем заключается смысл повышения размеров потребления спиртных напитков в урожайные годы.
Но обратимся к цифрам. Мы воспользуемся прежде всего-данными С. А. Первушина, пытающогося доказать, что улучшение урожая ведет к повышению потребления спиртных напитков. Упомянутый автор останавливается прежде всего* на Курской губернии, районе преимущественно замледельчф-ском, где мало развита промышленность, где население городов составляет всего 10,69% общого числа жителей губернии. Здесь и должно сказаться в чистом виде влияние^ урожая на развитие пьянства.
По мнению г. Первушина эта зависимость не подлежит сомнению. В 1886 году в Курской губернии был плохой урожай (собрано было всего 2.657.100 четвертей ржи за вычетом семян вместо 4.109.900 четвертей, собранных в 1883 году), и соответственно этому душевое потребление составляло 0,6558 ведра. В 1887 году сбор хлебов достиг, небывалой цифры в 5.358.218 четвертей, и душевое потребление повысилось до 0,7134 ведра. Следующий 1888 год, был счастливым в экономическом отношении. При удовлетворительном урожае хлебов сильно поднялись цены на рабочия руки: в 1885 году заработная плата составляла 60 коп., в 1888 году—80 коп. в день. Повысились в отчетном, году рождаемость и брачность населения, уменьшилась смертность,—что служит лишним доказательством сравнительного экономического блогосостояния, царившого в губернии. И душевое потребление опять повысилось до 0,7454 ведра. В 1889 году снова разразился неурожай, поставивший население в тяжелое положение. Чистый остаток хлебов на душу составлял 14,08 пуд. вместо 60,77 пудов в 1888 году;, сбор картофеля составлял 3,10 пуд. на душу, при чем картофель, блогодаря обильным дождям, был чрезвычайно низкого качества, водянистым и бедным по содержанию крах-