— 125 —
В самом деле, С. Н. Прокопович в своей работе «Бюджеты петербургских рабочихъ», составленной на основании анкетных материалов, исчисляет средний расход одинокого рабочого на вино и игры около 46 рублей, что составляет 27—28% общей суммы расходов на пищу. По данным анкеты, произведенной среди петербургских рабочих в 1909 году, средний расход на спиртные напитки в месяц на одного человека составляет 5 руб. 81 коп. или 13% доходов. По данным той же анкеты пропивают не более 5 руб. в месяц на человека—52% опрошенных, от 5—10 руб.— 29% и свыше 10 рублей в месяцъ—19% опрошенных.
Данные только что приведенных анкет касаются наиболее обезпеченных рабочих, счастливцев, так сказать, из их среды. Ведь средний заработок рабочого Петербургской губернии составляет около 300 рублей. Исследование г. Прокоповича касается наиболее интеллигентной и наилучше поставленной части петербургских наемных тружеников, средний заработок которых составляет 472,01 руб., т.-е. в полтора раза выше средняго заработка петербургского фабричного рабочого и более чем в два раза выше заработка московского рабочого. Соответственно этому, конечно, и условия существования рабочих, которых коснулись вышеупомянутые анкеты, значительно выше условий существования средняго типичного рабочого. И что же мы видимъ? Описание опрошенными рабочими своего положения дает такую ужасающую картину нужды, что приходится удивляться выносливости русского человека. Один из рабочих, заполнив опросный лист, прибавляет: «Вот, какова жизнь рабочого человека; скажут: «по одежке протягивай ножки», но «иная одежа не покроет и рожи».— «Наше дырявое платье покрыть нельзя», пишет другой рабочий. Почти все рабочие отмечают в своих бюджетах большие или меньшие дефициты. Некоторые покрывают нехватку сверхурочными работами, штучной работой по вечерам на дому. Но таких счастливцев мало. Большинство вынуждено прибегать к сокращению расходов. «Когда не доедим, а когда и без подметок проходим, а то в худой рубахе»; «не доедаю, хожу холодный и голод
— 126 —
ный»; «когда бывают нехватки, живем экономией, не покупаем одежды, обуви, носим старое. При первой же нехватке стараемся внести сокращение расходов на пищу, ибо все другие расходы производятся только тогда, когда есть на руках деньги»; «сокращаю кушанье, т.-е. вместо горячого обеда купишь соленый огурец, вот и обед; кроме того, бывает так, сходил бы в баню, а денег нет, остаешься до другого раза; также и с бельем, другую неделю ходишь грязный»; «нехватки покрываются покупкой недоброкачественных продуктов, т.-е. последняго сорта»; «потребляем одне селедки и картошку на пищу, пока не сравняется расход с доходомъ». Один рабочий с большим дефицитом дал следующий ответ: «Остальное добываю так: посылаю свой жену на Большой проспект свое тело продавать».
И при такой большой нужде, заставляющей человека на все идти, лишь бы удовлетворить свои насущные потребности, деньги на водку всегда находятся, и траты на спиртные напитки занимают свое определенное место. Какое значение имеют эти траты, видно из того, что даже у опрошенных рабочих, материальный уровень блогосостояния которых значительно выше, чем у типичных наемных тружеников, бюджет оказывается чрезвычайно неустойчивым. Малейший непредвиденный случай, требующий экстренных расходов, разрушает уже видимое блогополучие рабочого, ввергает его в пучину долгов и нужды, заставляет переносить всякого рода физическия лишения. Вот рабочий, зарабатывающий 40 — 45 рублей в месяц. У него жена и один ребенок. И все же экстренные расходы имеют в жизни этого рабочого роковое значение. «Каждый экстраординарный расход,— пишет этот рабочий,—вызывает новые долги; так, первые долги были сделаны мной на свадьбу и на обзаведение кое-каким скарбом. К этому прибавлялись долги на рожденье и крестины дочери и связанную с родами болезнь жены; затем меня постигла профессиональная болезнь (хроническое отравление), пролежал в больнице около двух месяцев, это вызвало новые долги. Затем рождение второй дочери, болезнь обеих дочерей (коклюш у обеих, воспаление лег