303
непреодолимой силы, как, разбитый, преследуемый, перетопил он в небольшой речке лучшую часть своего войска, как облети его в небольшом местечке Полонном грозные козацкие полки, и как приведенный в крайность польский гетман клятвенно обещал полное удовлетворение во всем козакам, со стороны короля и государственных чинов, п возвращение всех прежних прав п преимуществ; но козаки, наученные прежним вероломством, были неумолимы, и Потоцкий не красовался бы более на шеститысячном своем аргамаке, привлекая взоры знатных панн и зависть дворянства, если бы не спасло его находившееся в местечке русское духовенство. Торжественная процессия с образами и крестами и мольбы священника-старца тронули козаков, еще чувствовавших узы, привязывавшия их к королю. Гетман и полковники решились отпустить Поточного не прежде, как заключивши трактат, обезпечивший бы во всем козаков.
Но непреклонный Тарас вырвал из белой головы своей клок волос, когда увидел такое, по словам его, бабье малодушие полковников. «Не попущу, полковники, чтобы вы учинили такое дело!» вскричал он твердо. Но на этот раз совет его был отвергнут. «Эй,не верьте, паны, ляхамъ!» повторил он опять тем же голосом, помахивая нагайкой и хлеснув ею по пушке.
304
Когда же полковой писарь подал уже написанное условие подписать гетману, он махнул рукой и сказал: «Оставайтесь же себе, ианыи Меня вы больше не увидите. Глядите, паны: вы вспомните меня!» И голос его имел в себе что-то пророческое. «Вы думаете, что купили этим спокойствие п будете теперь цановать—увидите, что не будет сегои Сдерут с твоей головы, гетман, кожу, набьют ее гречаной половой, и долго будут видеть ее по ярмаркамъ! Да и у вас, паны, у редкого уцелеет голова! Пропадете вы в сырых погребах, замурованные в каменные стены, если не сварят вас живых в котлах, как барановъ!»
«А вы, хлопцы, хотите умирать?» продолжал он. обращаясь к своему полку: «умирать так, как умирают честные козаки? А, может быть, вы думаете еще пожить да залечь дома на печь, да и лежать там, покамест не приберет врагъ? Что ж лучше, спрашиваю я вас, молодцы: воротиться ли до дому, чтобы каждый день колотила вас жинка, и, напившись, пропасть где-нпбудь под тыном, как собака, или всем, как верным лыцарям, как братьям родным, лечь вместе на поле и оставить по себе славу навеки?»
«За тобой, пане полковнику, за тобой все!» отвечали передние в полку. «Веди насъ! Ей Богу, веди!»
«Добре, паны молодцы!» сказал Тарас,