272
горевшему монастырю, которого положение чрезвычайно блогоприятствовало укрытию. Бульба ил-ровал вместе с запорожцами после такой славной битвы; но, когда осмотрел и перечел ряды своп, их оставалось всего только не больше тысячи. Между тем новые войска приходили безпрестанно на помощь, и если чтб спасло его от неприятельского нападения, так это глубокая догадка францусского инженера, заставлявшого опасаться скрытого множества запорожцев.
Между тем Бульба узнал, что запорожские пленники отправлены с конвоем по варшавской дороге. В голове его тотчас родилась мысль перехватить их. Объявпвгап об этом войску, он начал тайно готовиться к отступлению. Целый день козаки мазали дегтем свои телеги, чтобы не скрипели; бблыпую половину пушек закопали в землю, чтоб оне не могли достаться неприятелю, и продолжали безпрестанную перестрелку. Часть запорожцев скинула с себя верхнюю одежду; из нея поделали чучел и расставили на стенах монастырских, везде, где была стража. За монастырем они нашли дорогу, о которой, по всем вероятностям, ничего не знали неприятели. Она продиралась между двумя рытвинами и была совершенно завалена изрубленным лесом и пеплом. Пользуясь глубоким мраком ночи, они тронулись, потянулись гужом со всем обозом, продирались около ияти верст
273
и наконец пробрались на чистое поле, где совершенно уже не было видно неприятеля. Запорожцы приударили коней и понеслись. Еще полчаса времени—и они бы, верно, встретили своих закованных земляков, они бы имели еще достаточное время броситься на проселочную дорогу и, блогодаря быстроте татарских коней, может быть, Сечь увидела бы вновь своих главных защитников.
Но, как нарочно, польския войска вздумали сделать нападение на монастырь. Дальновидный инженер искусно зажег лес, к нему примыкавший, уверяя, что все будут ивиеть славное жаркое из козачьей дичи. Но глубокая тишина изумила их. Изумление еще более увеличилось, когда они увидели, вместо замеченных ими издали запорожцев, одни чучела. По всем признакам они видели, что запорожцев было небольшое число. Это увеличило их досаду, и на-чальствовавший войсками, человек запальчивый, в ту же минуту отдал приказ устремиться на-преследование.
Если бы Бульба не выбрался так громоздко, то он мог бы быть до сих пор гораздо далее и тем, может быть, ускользнуть от преследования. Но он пожалел оставит несколько пушек, а чрез несколько минут радел он подымавшуюся пыль от многочисленного, с двух сторон шедшого войска. «Вишь, чорт по-