£3(и
столько, что ни один чорт теперь и веры неймет. Притом нее, в рассуждении того, есть очень много таких хлопцев, которые еще и в глаза не видали, чтб такое война, тогда как молодому человеку, и сами знаете, панове, без войны не можно пробыть. Какой и запорожец из него, если он еще ни разу не бил бусурмана?»
«Вишь, он хорошо говоритъ», сказал писарь, толкнув локтем Вульбу. Бульба кивнул головой.
«Не думайте, панове, чтобы, я, впрочем, говорил это для того, чтобы нарушить мир. Сохрани Богъ! Я только так это говорю. Притом же у нас храм Божий—грех сказать, чтб такое. Вот сколько лет уже, как, по милости Божией, стоит Сечь, а до сих пор, не то уже, чтобы наружность церкви, но даже внутренние образа без всякого убранства. Хотя бы серебряную рясу кто догадался им выковать. Они только то и получили, чтб отказали в духовной иные козаки. Да и даяние их было бедное, потому что они почти все еще пропили при жизни своей. Так я все веду речь эту не к тому, чтобы начать войну с бтсурманамп, ибо мы обещали султану мир, и нам бы великий был грех, потому что мы клялись ио закону нашему».
«Вишь, проклятый! чтб это он путает такое?» сказал Бульба писарю.
«Да, так видите, панове, что войны не можно
237
начать: честь лыцарская не велит. А по своему бедному разуму вот чтб я думаю: пустить с челнами одних молодых; пусть немного пошарпа-ют берега Анатолии. Как думаете, панове?»
«Веди, веди всехъ!» закричала со всех сторон толпа: «за веру мы готовы положить головы!»
Кошевой испугался. Он нимало не желал тревожить всего Запорожья. Притом ему казалось неправым делом разорвать мпр. «Позвольте, панове, речь держать!»
«Довольно!» кричали запорожцы: «лучшого не скажешь».
«Когда так, то пусть по-вашеыу, только для нас будет еще большее раздолье. Вам известно, панове, что султан не оставит безнаказанно то удовольствие, которым потешатся молодцы. А мы, вот впдите, будем ноготове, и силы у нас будут свежия. Притом же и татарва может напасть во время нашей отлучки. Да, если сказать правду, то у нас и челнов нет в запасе, чтобы можно было всем отправиться. А я, пожалуй, я рад, я слуга вашей воли».
Хитрый атаман замолчал. Кучи начали переговариваться, коренные атаманы совещаться, и решили на том, чтобы отправить несколько молодых людей, под руководством опытных и старых.
Таким образом, все былп уверены, что они