178
нуту дам знать, и вас тут... Уносите скорее ноги, говорю я вамъ!»
«Панъ! панъ! пойдем, ей Богу, пойдемъ! Цур имъ! Пусть пм приснится такое, чтб плевать нужно», кричал бедный Янкель.
Бульба медленно, потупив голову, оборотплся и шел назад, преследуемый укорами Янкеля, которого ела грусть при мысли о даром потерянных червонцах.
«И на чтб бы трогать! Пусть бы, собака, бранился! То уже такой народ, что не может не браниться! Ох, вей мир, какое счастие посылает Бог людямъ! Сто червонцев за то только, что прогнал насъ! А наш брат: ему и пейсики оборвут, и из морды сделают такое, что и глядеть не можно, а никто не даст ста червонных. О, Боже мой! Боже милосердый!»
Но неудача эта гораздо более имела влияния на Бульбу;она выражалась пожирающим пламенем в его глазах.
«Пойдемъ!» сказал он вдруг, как бы встряхнувшись: «пойдем на площадь. Яхочу посмотреть, как его будут мучить».
«Ой, панъ! зачем ходить? Ведь нам этим не помочь уже».
«Пойдемъ!» упрямо сказал Бульба, и жид, как нянька, вздыхая, побрел вслед за ним.
Площадь, на которой долженствовала производиться казнь, не трудно было отыскать: народ
179
валил туда со всех сторон. В тогдашний грубый век это составляло одно из занпмательней-ших зрелищ не только для черни, но и для высших классов. Множество старух, самых набожных, множество молодых девушек и женщин, самых трусливых, которым после всю ночь грезились окровавленные трупы, которые кричали спросонья так громко, как только может крикнуть пьяный гусар, не пропускали, од-накоже, случая полюбопытствовать. «Ах, какое мученье!» кричали из них многия с истерической лихорадкой, закрывая глаза и отворачиваясь, однакоже простаивали иногда довольно времени. Иной, и рот разинув, и руки вытянув вперед, желал бы вскочить всем на головы, чтобы оттуда посмотреть повиднее. Из толпы узких, небольших и обыкновенных голов высовывал свое толстое лицо мясник, наблюдал весь процесс с видом знатока и разговаривал односложными словами с оружейным мастером, которого называл кумом, потому что в праздничный день напивался с ним в одном шинке. Иные рассуждали с жаром, другие даже держали пари; но бйлыпая часть была таких, которые на весь мир и на все, чтб ни случается в свете, смотрят, ковыряя пальцем в своем носу. На переднем плане, возле самых усачей, составлявших городовую гвардию, стоял молодой шляхтич, или казавшийся шляхтичем, в военном