151
мой чертой по воздуху свои ноги, весь покосившись на бок всем телом, взрывая снег и десять раз выпереживая самого зайца в жару своего бега. Остановился старый Тарас и глядел на то, как он чистил перед собой дорогу, разгонял, рубил и сыпал удары направо и налево. Не вытерпел Тарас и закричал: «Какъ? своихъ? своих, чортов сын, своих бьешь?» Но Андрий не различал, кто перед ним был, свои или другие какие; ничего не видел он. Кудри, кудри он видел, длинные кудри 11 подобную речному лебедю грудь, и снежную шею, и плечи, и все, чтб создано для безумных поцелуев.
«Эй, хлопьята! заманите мне только его к лесу, заманите мне только его!» кричал Тарас. И вызвалось тот же час тридцать быстрейших козаков заманить его. И, поправив на себе высокия шапки, тут же пустились на конях, прямо наперерез гусарам. Ударили сбоку на передних, сбили их, отделили от задних, дали по гостинцу тому и другому, аГолокопытенко хватил палашом по спине Андрия, и в тот же час пустились бежать от них, сколько достало ко-зацкой мочи. Как вскинулся Андрий! Как забунтовала по всем жилкам молодая кровь! Ударив острыми шпорами коня, во весь дух полетел он за козаками, не глядя назад, не видя, что позади всего только двадцать человек по-
152
сиевало за ним: а козаки летели во всю прыть на конях и прямо поворотили к лесу. Разогнался на коне Андрий и чуть было уже не настигал Голокопытенка, как вдруг чья-то сильная рука ухватила за повод его коня. Оглянулся Андрий: перед ним Тарасъ! Затрясся он всем телом и вдруг стал бледен: так школьник, неосторожно задравший своего товарища и получивший за то от него удар линейкой по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный вскакивает с лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его на части, и вдруг наталкивается на входящого в класс учителя: вмиг притихает бешеный порыв, и упадает бессильная ярость. Подобно тому, в один миг пропал, как бы не бывал вовсе, гнев Андрия. И видел он перед собой одного только страшного отца.
«Ну, чтб ж теперь мы будем делать?» сказал Тарас, смотря прямо ему в очи. Но ничего не мог на то сказать Андрий и стоял, поту-пивши в землю очи.
«Чтб, сынку, помогли тебе твои ляхи?»
Андрий был безответен.
«Так продать? продать веру? продать своихъ? €той же, слезай с коня!»
Покорно, как ребенок, слез он с коня п остановился ни жив, ни мертв перед Тарасом.