127
взятого нрава козак, не мог долго высидеть на месте: с ляхаыи попробовал он уже дела, захотелось попробовать еще с татарами. Курен-ные были: Ностюган, Покрышка, Невелычкий, п много еще других славных и храбрых коза-ков захотело попробовать меча и могучого плеча в схватке с татарином. Не мало было также сильно и сильно добрых козаков между теми, которые захотели остаться: куренные Демытро-вич, Кукубенко, Вертыхвпст, Балабан, Буль-бенко Остап. Потом много было еще других именитых и дюжих козаков: Вовтузенко, Че-ревыченисо, Степан Гуска, Охрим Гуска, Мыкола Густый, Задорожний, Метелица, Иван Закруты-губа, Мосий Шило, Дегтяренко, Сидоренко, Ппса-ренко, потом другой Писаренко, потом еще Пи-саренко, и много было других добрых козаков. Все были хожалые, Езжалые: ходили по анатоль-ским берегам, по крымским солончакам и степям, по всем речкам большим и малым, которые впадали в Днепр, по всем заходам и днепровским островам; бывали в молдавской, волошской, .в турецкой земле; изъездили все Черное море двухрѵльными козацкими челнами; нападали в пятьдесят челнов в ряд на богатейшие и превысокие корабли; перетопили не мало турецких галер и много, много выстрелили пороху на своем веку. Не раз драли на онучи дорогия паволоки и оксамиты; не раз че-
128
рении у штанных очкуров набивали все чистыми' цехишши. А сколько всякий из них пропил и прогулял добра, ставшого бы другому на всю жизнь, того и счета не было. Все спустили по-ко-зацки, угощая весь мир и нанимая музыку,чтобы все веселилось, что ни есть на свете. Еще и теперь у редкого из них не было закопано добра: кружек, серебряных ковшей и запястьев, под камышами на днепровских островах, чтобы не довелось татарину найти его, если бы, в случае несчастья, удалось ему напасть врасплох на Сечь; но трудно было бы татарину найти, потому что и сам хозяин уже стал забывать, в котором месте закопал его. Такие-то были козаки, захотевшие остаться и отметать ляхам за верных товарищей и Христову веру! Старый козак Бовдюг захотел также остаться с ними, сказавшие «Теперь не такия мои лета, чтобы гоняться за татарами; а тут есть место, где оиочить доброй козацкой смертью. Давно уже просил я Бога, чтобы, если придется кончить жизнь, то чтобы кончить ее на войне за святое и христианское дело. Так оно и случилось. Славнейшей кончины уже не будет в другом месте для старого козака».
Когда отделились все и стали на две стороны в два ряда куренями, кошевой прошел промеж рядов и сказал: