совет прежде старшие!» закричали в толпе. «Давай совет кошевой!» говорили другие.
И кошевой, сняв шайку, уж не так, как начальник, а как товарищ, блогодарил всех за честь и сказал: «Много между нами есть старших и советом умнейших, но коли меня почтили, то мой совет: не терять, товарищи, времени и гнаться за татарином; ибо вы сами знаете, чтб за человек татарин: он не станет с награбленным добром ожидать нашего прихода, а мигом размытарит его, так что и следов не найдешь. Так мой советъ—идти. Мы здесь уже погуляли. Ляхи знают, что такое козаки; за веру, сколько было по силам, отметали: корысти же с голодного города немного. Итак мой советъ—идти».
«Идти!» раздалось громко в запорожских куренях. Но Тарасу Бульбе не пришлись по душе такия слова, и навесил он еще ниже на очи свои хмурые, исчерна-белые брови, подобные кустам, выросшим по высокому темени горы, которых верхушки вплоть занес иглистый северный иней.
«Нет, не прав совет твой, кошевой!» сказал он. «Ты не так говоришь: ты позабыл, видно, что в плену остаются наши, захваченные ляхами? Ты хочешь, видно, чтоб мы не уважали первого святого закона товарищества, оставили бы собратьев своих на то, чтобы с них с
123
живых содрали кожу, или, исчетвертовав на части козацкое их тело, развозили бы их по городам и селам, как уже сделали они с гет-маномъилучшими русскими витязями на Украйне. Разве мало они поругались и без того над святынею? Что ж мы такое? спрашиваю я всех вас. Что ж за козак тот, который кинул в беде товарища, кинул его, как собаку, пропасть на чужбине? Коли уж на то пошло, что всякий ни во что ставит козацкую честь, позволив себе плюнуть в седые усы свои и попрекнуть себя обидным словом, так не укорит же никто меня. Один остаюсь!»
Поколебались все стоявшие запорожцы.
«А разве ты позабыл, бравый полковникъ», сказал тогда кошевой: «что у татар в руках тоже наши товарищи, что если мы теперь их не выручим, то жизнь их будет продана на вечное невольничество язычникам, чтб хуже всякой лютой смерти? Позабыл разве, что у них теперь вся казна наша, добытая христианской кровью?»
Задумались все козаки и не знали, что сказать. Никому не хотелось из них заслужить обидную славу. Тогда вышел вперед всех старейший годами во всем запорожском войске Касьян Ииовдюг. В чести был он у всех козаков; два раза уже был избираем кошевым и на войнах тоже был сильно добрый козак, но уже