79
н.изадп п выступавший совершенным обрывом. Казалось, в этом месте был крепкий и надежный сам собой пункт городской крепости; по крайней мере, земляной вал был тут ниже, и не выглядывал из-за него гарнизон. Но зато подальше подымалась толстая монастырская стена. Обрывистый берег весь оброс бурьяном, и но небольшой лощине между им и протоком рос высокий тростник, почти в вышину человека. На вершине обрыва видны были остатки плетня, обличавшие когда-то бывший огород; перед нимъ—широкие листы лопуха, из-за которого торчала лебеда, дикий колючий бодак и подсолнечник, подымавший выше всех свой голову. Здесь татарка скинула с себя черевшш и пошла босиком, подобрав осторожно свое платье, потому что место было топко и наполнено водой. Пробираясь меж тростником, остановились они перед наваленным хворостом и фапшнником. Отклонив хворост, нашли они род земляного свода—отверстие, мало чем ббль-шее отверстия в хлебной печи. Татарка, наклонив голову, вошла первая; вслед за нею Андрий, нагнувшись, сколько можно ниже, чтобы можно было пробраться с своими мешками, и скоро очутились оба в совершенной темноте.
80
VI.
Андрий едва двигался в темном ии узком земляном коридоре, следуя за татаркой и таща на себе мешки хлеба. «Скоро нам будет светло», сказала проводница: «мы подходим к месту, где поставила я светильникъ».И точно,темные земляные стены начали понемногу озаряться. Они достигли небольшой площадки, где, казалось, была часовня; по крайней мере, к стене был приставлен узенький столик в виде алтарного престола, и над ним виден почти совершенно наладившийся, полинявший образ католической Мадонны. Небольшая серебряная лампадка, перед ним висевшая, чуть-туть озаряла его. Татарка наклонилась, и подняла с земли оставленный медный светильник, на тонкой, высокой ножке, с висевшими вокруг ея на цепочках щипцами, шпилькой для поправления огня п гаспльником. Взявши ого, она зажгла огнем от лампады. Свет усилился, и они, идя вместе, то освещаясь сильно огнем, то набрасываясь темной, как уголь, тенью, напоминали собой картины Герардо delle notti. Свежее, кипящее здоровьем и юностью прекрасное лицо рыцаря представляло сильную противоположность с изнуренным и бледным лицом его спутницы. Проход стал несколько шире, так что Андрию можно было ^распрямиться. Он