7В
сердца испуг еще скорее, чем прихлынул. Когда нее поворотплся он, чтобы взглянуть на татарку, она стояла перед ним, подобно темной гранитной статуе, вся закутанная в покрывало, и отблеск отдаленного зарева, вспыхнув, озарил только одни ея очи, помутившияся, как у мертвеца. Он дернул ее за рукав, и оба пошли вместе, безпрестанно оглядываясь назад, и наконец опустились отлогостью в низменную лощину, — почти яр, называемый в некоторых местах балками,—по дну который лениво пресмыкался проток, поросший осокой и усеянный кочками. Опустясь в эту лощину, они скрылись совершенно из виду всего поля, занятого запорожским табором. По крайней мере, когда Ан-дрий оглянулся, то увидел, что позади его крутой стеной, более чем в рост человека, вознеслась покатость; на вершине ея покачивалось несколько стебельков полевого былья, и над ними поднималась в небо луна в виде косвенно обращенного серпа из яркого червонного золота. Сорвавшийся со степи ветерок давал знать, что уже не много оставалось времени до рассвета. Но нигде не слышно было отдаленного петушьяго крика: ни в городе, ни в разоренных окрестностях не оставалось давно ни одного петуха. По небольшому бревну перебрались они через проток, за которым возносился противоположный берег, казавшийся выше бывшого у них
79
н.изадп п выступавший совершенным обрывом. Казалось, в этом месте был крепкий и надежный сам собой пункт городской крепости; по крайней мере, земляной вал был тут ниже, и не выглядывал из-за него гарнизон. Но зато подальше подымалась толстая монастырская стена. Обрывистый берег весь оброс бурьяном, и но небольшой лощине между им и протоком рос высокий тростник, почти в вышину человека. На вершине обрыва видны были остатки плетня, обличавшие когда-то бывший огород; перед нимъ—широкие листы лопуха, из-за которого торчала лебеда, дикий колючий бодак и подсолнечник, подымавший выше всех свой голову. Здесь татарка скинула с себя черевшш и пошла босиком, подобрав осторожно свое платье, потому что место было топко и наполнено водой. Пробираясь меж тростником, остановились они перед наваленным хворостом и фапшнником. Отклонив хворост, нашли они род земляного свода—отверстие, мало чем ббль-шее отверстия в хлебной печи. Татарка, наклонив голову, вошла первая; вслед за нею Андрий, нагнувшись, сколько можно ниже, чтобы можно было пробраться с своими мешками, и скоро очутились оба в совершенной темноте.