68
рас: «терпи козак — атаман будешь! Не тот еще добрый воин, кто не потерял духа в важном деле, а тот добрый воин, кто и на без-дельи не соскучит, все вытерпит, п хоть ты ему что хочь, а он все-такп поставит на своемъ*. Но не сойтись пылкому юноше с старцем: другая натура у обоих, и другими очами глядят они на то же дело.
А между тем подоспел Тарасов полк, приведенный Товкачем; с ним было еще два есаула, писарь и другие полковые чины; всех коза-ков набралось больше четырех тысяч. Было между ними немало и охочекоионных, которые сами поднялись, своею волею, без всякого призыва, как только услышали, в чем дело. Есаулы привезли сыновьям Тараса блогословенье от старухи-ыатери и каждому по кипарисному образу из Межигорского киевского монастыря. Надели на себя святые образа оба брата и невольно задумались, припомнив старую мать. Чтб-то пророчит им и говорит это блогословенье? Блогословеньели на победу над врогом и потом веселый возврат в отчизну с добычей и славой на вечные песни бандуристам, или же?... Но неизвестно будущее, и стоит оно пред человеком подобно осеннему туману, поднявшемуся из болот: безумно летают в нем вверх и вниз, черкая крыльями, птицы, не распознавая в очи друг друга, голубка — не видя ястреба,
69
ястреб — не видя голубки, и никто не знает, как далеко летает от своей погибели...
Остаи уже занялся своим делом и давно отошел к куреням; Андрий же, сан не зная отчего, чувствовал какую-то духоту на сердце. Уже козаки окончили свой вечерю. Вечер давно иотухнул, июльская чудная ночь обняла воздух; Ью он не отходил к куреням, не ложился спать и глядел невольно на всю бывшую перед ним картину. На небе безчисленно мелькали тонким и острым блеском звезды. Поле далеко было занято раскиданными но нем возами с висячими мазницами, облитыми дегтем, со всяким добром и провиантом, набранным у врага. Возле телег, под телегами и подальше от телегъ—везде были видны разметавшиеся на траве запорожцы. Все они спали в картинных положениях: кто нодмостив себе под голову куль, кто шапку, кто употребивши, просто, бок своего товарища. Сабля, ружье-самопал, коротко-чубуч-ная трубка с медными бляхами, железными иро-вертками и огнивомъ—были неотлучно при каждом козаке. Тяжелые волы лежали, подвернувши под себя ноги, большими беловатыми массами, и казались издали серыми камнями, раскиданными по отлогостям поля. Со всех сторон из травы уже стал подниматься густой храп спящого воинства, на который отзывались с ноля звонкими ржаниями жеребцы, негодующие на свои