39
капли крови, хотя и слышать не хотела о посте и • воздержании. Только побуждаемые сильной корыстью жиды, армяне и татары осмеливались жить и торговать в предместье потому что запорожцы никогда не любили торговаться^ сколько рука вынула из кармана денег, столько и платили. Впрочем, участь этих корыстолюбивых торгашей была очень жалка: они были похожи на тех, которые, селились у подошвы Везувия, потому что как только у запорожцев не ставало денег, то удалые разбивали их лавочки и брали всегда даром. Сечь состояла из шестидесяти слишком куреней, которые очень походили на отдельные независимые республики, а еще более на школу и бурсу детей, живущих на всем готовом. Никто ничем не заводился и ничего не держал у себя: все было на руках у куренного атамана, который за это обыкновенно носил название батька. У него были на руках деньги, платья, весь харч, саламата, каша и даже топливо; ему отдавали деньги под сохран. Нередко происходила ссора у куреней с куренями; в таком случае дело тот же час доходило до драки. Курени покрывали площадь и кулаками ломали друг другу бока, покамест одни не пересиливали наконец и не брали верх, и тогда начиналась гульня. Такова была эта Сечь, имевшая столько приманок для молодых людей.
Остап и Андрий кинулись со всею пылкостью
40
юношей в это разгульное море, и забыли вмиг и отцовский дом,, и бурсу, и все, что волновало прежде душу, п предалпсь новой жизни. Все занимало пх: разгульные обычаи Сечи и немного-сложпая управа и законы, которые казались им иногда даже слишком строгими среди такой своевольной республики. Если козак проворовался, украл какую-нибудь безделицу, это считалось уясе поношением всему козачеству: его, как безчестного, привязывали к позорному столбу и клали возле него дубину, которой всякий проходящий обязан был нанести ему удар, пока таким образом не забпвалп его до смерти. Не платившого должника приковывали цепью к пушке, где должен был он сидеть до тех пор, пока кто-нпбудь пз товарищей не решался его выкупить, заплативши за него долг. Но более всего произвела впечатленье на Андрия страшная казнь, определенная за смертоубийство. Тут же при нем вырыли яму, опустили туда живого убийцу и сверх него поставили гроб, заключавший тело им убиенного, и потом обоих засыпали земтею. Долго потом все чудился ему страшный of ряд казни и все представлялся этот закипи засыпанный человек вместе с ужасным гробом.
Скоро оба молодые юшка стали на хорошем счету у козаков. Часто, вместе с другими товарищами своего куреня, а иногда со всем куре-