ТАРАС БУЛЬБА
(В ИСПРАВЛЕННОЙ РЕДАКЦИИ)
думах, уже не поющихся более на Украйне бородатыми старцамп-слепцамн, в сопровождении треньканья бандуры, в виду обступившого народа,—во вкусе того бранного, трудного времени, когда начались разыгрываться схватки и битвы на Украйне за унию. Все было чисто, вымазано цветной глиной. На стенахъ—сабли, нагайки, сетки для иптщ, невода и ружья, хитро обделанный рог для пороха, золотая уздечка па коня н путы с серебряными бляхами. Окна в светлице были маленькия, с круглыми тусклыми стеклами, какия встречаются ныне только в старинных церквах; сквозь которые иначе нельзя глядеть, как приподняв подвижное стекло. Вокруг окон и дверей были красные отводы. На полках но углам стоялп кувшины, бутылки и фляжки зеленого п синяго стекла, резные серебряные кубки, позолоченные чарки всякой работы: веницейской, турецкой, черкесской, зашедшия в светлицу Бульбы всякими путями через третьи и четвертые руки, чтб было весьма обыкновенно в те удалые времена. Берестовые скамьивокруг всей комнаты; огромный стол под образами в парадном углу; широкая печь с запечьями и выступами, покрытая цветными, пестрыми изразцами,—все это было очень знакомо нашим двум молодцам, приходившим каждый год домой на каникулярное время, — приходившим потому, что у них не было еще коней, и потому,