- 681 —
все открыто, и даже это им рекомендуется. Вот, когда эти привилегии будут уничтожены, когда этот промысел будет поставлен в одинаковые условия, он вы равняется, будет приличен и действительно будет обслуживать население как в смысле хорошого и порядочного кушанья, так и в смысле порядка и блогочиния. Дальше, гг., я не могу не остановиться на вопросе: для кого опасны эти трактиры, кого они обслуживаютъ? Из нас, гг., я думаю, никто их не посещает; трактиры эти расставлены, как капканы, для наших рабочих, для наших крестьян, у них там имеются петли, силки, вы там натыкаетесь сейчас же на кабацкую стойку, на которой красиво расставлены графины с этой проклятой отравой. Народ наш, голодающий, с ослабленной волей, забитый, безусловно не имеет силы воли удержаться от этого расставленного и поставленного на его пути соблазна; он думает: выпью рюмочку и этим ограничусь. Но ужас в том, как я уже имел честь заявлять, что алкоголь яд, что он не мертвый, а живой, нетъ*ни одного такого яда как он, принял порцию и больше не тянет, но водка—яд, как дух злой, живой. Выпивший рюмку получает немедленно сильное, неотразимое влечение пить дальше, до тех пор, пока не свалится. И вот эта-то причина его демонического влияния на народное здоровье, на ум, и есть то расставляемое кабатчиками, с разрешения Министерства Финансов, пойло, которое он пьет, и я полагаю, что все то, что здесь говорилось в защиту трактиров, если это будет принято Думой, пойдет не навстречу представителям рабочих масс и не навстречу представителям крестьянского населения. Здесь один депутат слева говорил, какое разрушение вносит продажа водки в деревенскую жизнь, я повторять вам его не буду, но я с ним вполне согласен и уверен, что во всех тех ходатайствах, которые мне приходится получать, как члену Государственной Думы и члену комиссии по борьбе
— 682 —
с пьянством, в один голос весь народ, от крестьян до рабочих, и даже интеллигенция к этому присоединяется, требуют немедленного и безповоротного сокращения продажи спиртных напитков во всехъ” учреждениях. Я укажу только налево сидящим рабочим на одно обстоятельство. Я имел честь заявить, что в 1892 г., во время холеры, администрацией была приостановлена продажа спиртных напитков, но не на все время, а были только сокращены часы, часы субботние и праздничные, и почтовые учреждения свидетельствуют, что в то время, когда были сокращены, только сокращены, повторяю, часы торговли спиртными напитками, рабочими отправлено домой на родину для своей семьи, для поддержания сельского хозяйства, заработанных денег, не много, не мало, в
18 Чг раз больше, чем было сделано в прошлом году, когда водкой торговали, не стесняясь. Вот это и есть показатель, что.все счастье рабочих, все счастье крестьян, для которых хотят оставить трактиры, заключается именно в том, чтобы неукоснительно вести борьбу, ожесточенно бороться с этим проклятым кабацким промыслом. Дальше: здесь говорили еще о том, что общества будто бы сами требуют, чтобы были трактиры. Я бы просил, чтобы это не были пустые слова, пускай нам покажут коллективные ходатайства обществ, что они желают этого, пускай нам отсюда заявят, что общество желает иметь трактиры; таких ходатайств общество никогда не возбуждало; общества, я заявляю,—у меня есть около 500.000 подписей от обществ с ходатайствами по поводу борьбы с пьянством,—они все поголовно говорят: кабак н&с губит, кабак нас разоряет, и мы все из-за него погибнем, а вместе с нами погибнет и государство. Чтобы не быть голословным, что с увеличением количества мест продажи законных и легальных пьянство растет, вот вам цифры правительственного источника: в Самарской, родной мне, губер-
