- 522 -
тисопоставить, чтобы это пагубное желание было парализовано. Я приводил данные из доклада Дзюбин-ского. В Сибири продажа спиртных напитков раньше была запрещена, но ее насильно ввели; могометане также ея не хотели и ее опять-таки насильно ввели. Значить, они преследуют что-то другое. Чтобы не быть голословным, что потребление спиртных .напитков можно прекратить, я не буду говорить от себя, таю» как мои слова, слова простого крестьянина, человека необразованного, фанатика, могут сказать, не имеют значения. Я вам приведу слова великого государственного деятеля, творца винной монополии, бывшого министра финансов и председателя Совета Министров, гр. Витте. В Государственном Совете он говорил следующее: «Несомненно, мы имеем все, кроме денег. Как же эти деньги достать? Вот, здесь является вопрос, и я бы не решился сказать, что можно и необходимо доставать эти деньги только посредством обложения. Это зависит от того, какое это обложение. Я бы считал, что, может быть, можно это делать и посредством займа. Я заранее говорю, и об этом буду иметь случай еще раз говорить, что, по моему мнению, было бы хуже всего добывать эти деньги, опять-таки обращаясь к питейной монополии; это было бы самой ужасной вещью, с моей точки зрения. По моему мнению, лучше сделать какие угодно займы, но из винной монополии делать инструмент исключительно фискальный. это я скажу—извините, может быть, резко—просто грехъ». Дальше он говорить то, что он не может согласиться, что нельзя убавить потребление спиртных напитков. Он говорит следующее (Читает): «Я готов спорить, я готов ручаться за то, что если только вы пожелаете, чтобы потребление вина уменьшилось, напр., на 50.000.000 р. в год, то я убежден, что это можно легко уменьшить». Гг., это говорит мастер этого дела, говорит тот, который создал эту промышленность, это говорит не Челышов,
— 523 —
это говорит творец винной монополии. Дальше он говорит (Читает): «Не подлежит никакому сомнению, что orь вас зависит повернуть руль в другую сторону, если вы чувствуете себя в силах и достаточно смелыми это сделать; если же сделать вы этого не можете, то напрасно печалиться о том, что у нас потребление вина все увеличивается и увеличивается, ибо я удостоверяю, я утверждаю, что в течение полутора, двух месяцев можно выработать такия меры, которые бы уменьшили в значительной степени потребление вина. Для меня это несомненно, потому что я близко этот вопрос знаю; я могу прямо указать, какия меры употребить, чтобы это сделать, если это нужно; эти меры могут быть со временем не вполне действа тельны, и не раз будут обходы тех мер, которые я мог бы указать, но тогда можно принять другия меры, но тем не менее, факт тот, что в желудок русскогочеловека на50.000.000—100.000.000 р. будет входить меньше водки, и этот факт несомненный. И смотрите, гг., на это дело реально, когда говорите о бюджете». (Голос в центре: что такое?). Далее он говорит: «Меня крайне поразила заметка, которую я прочел в газетах, что опять хотят винт нажать и хотят нажать с той точки зрения, что нам нужны будут деньги; так вот, хотят увеличить цены на вино; если хотят увеличить на 30 р.—пожалуй, но если хотят увеличить только на то, чтобы, не уменьшая количества водки, впускаемой в желудок, побольше взять с народа денег, то я скажу и утверждаю, что всякий налог и всякий заем лучше, чем эта мера». Гг., повторяю, слова эти не мои, это говорит сам бывший министр финансов, создавший винную монополию, человек знающий, что можно убавить потребление спиртных напитков. Значит, Правительству известно, что можно сделать, но оно не хочет слушать мастера этого дела. Но дальше, что он говорить? «Питейная монополия, несомненно, есть такое
