— 479 —
население боролось, составляло приговоры, но в приговорах отказывали, и в результате такия сравнения:
15.000 р. на казенку—деньги находятся, 200 р. на школу—денег нет. Гг., да ведь это позор, это позор и преступление для страны, которую довели до такого нищенского положения. Я здесь не могу не привести слов уважаемого депутата Гулькина, надеюсь, он их потвердит; он говорить (Читает): «у меня в селе есть еще шесть частных незаконных винных лавок, в которых мужики торгуют. Туда приносят женщины муку, цыплят, кур, мужчины поедут с извозом, а женщины там кутят. Дети придут: мама, идем домой, а оне дают им водки». Это было сказано в первую сессию, в заседании Государственной Думы. Дальше, гг., другой корресподент пишет (Читает): «Близ моей усадьбы есть деревня, в которой всего четыре двора и три тайных кабака». Да разве полиция об этом не знаетъ? Я заявляю, что все знает и смотрит на это сквозь пальцы. А почему это делает, я скажу об этом в другом месте. Акцизное ведомство не то, что знает, но совершенно свободно открывает новые кабаки, несмотря на протесты (Читает): «В 1909 г. в Ракаловской вол., в дер. Гурьевцы убит в пьяной драке мясник; в Басовской сделались жертвой пьяной драки отец и сын; в дер. Девятовской удавился в пьяном виде крестьянин; в дер. Среднее ИИечевное умер от вина крестьянин; в дер. Волосковъ! тоже от вина умер крестьянинъ». Это я, гг., цитирую из «Вятской Речи»; необходимо, чтобы сведения были собраны со всей России, а не из одной губернии, поэтому я нарочно привожу с разных концов, чтобы мне не сказали, что это только сведения Самарской губ. Это есть вопль всей страны. Далее (Читает): «В дер. Колокольцы вълиья-ном виде крестьянин пытался изнасиловать двенадцатилетнюю девочку; в довершение всего масса драк, ссор и т. д. Ракаловское общество постановило
- 480 —
приговор, чтобы никто не занимался тайной продажей; дер. Салманска постановила такой же приговор; Рака-ловский волостной сход постановил два приговора об упразднении казенки в с. Всесвятском. На первый ответили, что «некоторым селениям будет далеко ездить за виномъ», а по второму (1908 г.) выезжал акцизный чиновник для допроса десятидворных по одиночке. Прошел уже год, казенка все еще стоитъ». Зачем, спрашивается, приезжал чиновникъ? Если не ошибаюсь, член Государственной Думы Булат ‘ говорил вам с этой трибуны, что чиновники приезжают не для закрытия казенок, а для спроса: «а кто посмел говорить, чтобы закрыли казенку? Взять его за жабры и отправить в Нарымъ». Почти во всех русских поселках Андижанского у., Ферганской обл., с разрешения акцизного ведомства открылись ренсковые погреба, напоминающие простые кабаки, открылись, вопреки просьбам населения и вопреки прошения администрации, сельских священников и т. д. В целой области, заселенной инородческим населением,—там живут могометане, а в Андижанском у., кажется, и персы—вопреки протестам, насильно открывают кабаки. Я говорю это к тому, чтобы доказать, что враг настолько силен, что не стесняется с народным протестом, с народным желанием, а кто работает, старается об уменьшении этого зла, тому насильно рот закрывают и грозят наказанием. Дальше (Читает): «Управляющий акцизными сборами находил, что закрытие казенной лавки в с. Черненки поставит население окрестных богатых мест в затруднительное положение в отношении приобретения казенного вина,—то была «Вятская газета», а это «Южные ведомости», с разных противоположных концов,— и тем самым повлечет за собой развитие тайной продажи, каковая существует в настоящее время». Мотив отказа Акимовскому сельскому сходу (Читает)-. «Казенные винные лавки закрыть не целесообразно, ибо
