— 449 —
распространяется, и народ болеет. Я закончу доказательства, что у нас пьянство есть, словами проф. Георгиевского, который говорит (Читает): «Давно пора покончить с этими вечными колебаниями. Мы возмутились бы, если бы кто-нибудь предложил казне извлекать доход из содержания домов терпимости... Но мы постыдно привыкли, сжились и примирились с извлечением государственных доходов огь эксплоатации пагубной склонности населения к самоотравлению алкоголемъ». Ясно, гг., что отравление есть и ужасное, что отравление увеличивается у нас. Не было бы так опасно, не было бы так ужасно, если бы это отравление дальше не шло; но оно ужасно потому, что оно увеличивается из года в год. Министры Финансов стремятся поддержать этот рост; они стараются всеми мерами, как можно больше, задержать народное движение к отрезвлению—я при случае докажу это. Нам, народным представителяа, нельзя мириться с тем положением, которое наблюдается в настоящее время в стране. Мы не чиновники; мы собрались сюда, мы посланы народов сказать, по воле Государя Императора, то, что нужно для страны и в чем нуждается наше народное хозяйство. Но, гг., чтобы не быть голословным, что пьянство растет, я постараюсь доказать это. Рост его доказывается как потреблением спиртных напитков, так и заболеваемостью. Рост потребления падал в 90-х годах; народ составлял приговоры, чтобы не было спиртных напитков. Я отсюда вам имел честь заявить, что в 1891 г. было 24.000 селений, где составлены были приговоры, чтобы водка не продавалась; а через два года таких селений было уже 40.000,. и потребление водки дошло до 0,50 вед. В это время те, которые наблюдали за пьянством, естественно испугались и ввели монополию для того, будто бы, чтобы пьянство сократить. Но результат получился совершенно другой: от монополии пьянство не уменьшилось, а увеличилось.
29.
— 450 —
Еще укажу на следующее положение. Недавно мы имели отрадный факт. В 1902 г. потребление было 62.000.000 вед., в 1907 г. оно дошло до 86.000.000 вед. Если я не ошибаюсь в некоторых цифрах, на 40°|о оно увеличилось в течение пяти лет. Другими словами, каждый год, в среднем, население выпивало на
5.000.000 вед. больше. Но в 1908 г., блогодаря ли, может быть, вопросу, поднятому с этой высокой трибуны, или, может быть, чему-нибудь другому, в народе зоговорило внутреннее чувство самосохранения; рост потребления приостановился, потребление не прибывало больше, чем на 5.000.000 вед. в год; оно даже пало на и.000.000 вед. В 1909 г. потребление еще убавилось на 2.000.000 вед., но цифры последняго, прошлого года говорят другое, именно, что потребление наше стало рости опять. Почему оно стало роста, я это скажу в другом месте, а именно Ъотому, что к этому навстречу шло безусловно винное ведомство. Что потребление у нас роетесь, не согласно росту народной жизни и не согласно его приросту, говорит Бородин: «При 1 'и20|0 прироста населения пьянство увеличивается на 13°|0». За время существования винной монополии, доход от потребления вина увеличился на 135°|„. Лукомский, делегат на съезде по борьбе с пьянством, заявляет (Читает): «Потребление водки во всей России увеличилось за 15 лет на 29°|0, с 49 соток в 1898 г. до 63 соток в настоящее время». Это мнение лиц, которые имеюг частное отношение к этому вопросу и, только работая на’ этом поприще, дают свое заключение, но вот, предо мной лежит казенное издание «Статистика по казенной продаже питей». Статистика эта говорит, что когда введена была винная монополия, то потребление было самое низкое в четырех восточных губерниях; но введение монополии немедленно дало другой результат. В Оренбургской губ. монополия введена была в 1895 г. Потребление вина в уезде до этого времени там выражалось в
