— 259 —
сячи лет тому назад и из моды не вышел. Многих существующих в настоящее время модных писателей забудут, но этот, хотя и много лет прошло, чтится и не забывается. Но мы вернемся к другим писателям. Сикорский говорит: «наша винная монополия, наша система, это наш самый ужасный внутренний заем, проценты с которого уплачиваются здоровьем настоящого и будущого поколений». Я этим не ограничусь, я не могу вам не указать еще на следующия слова одного из самых уважаемых в настоящее время всем миром светлого чистого ума писателя—Толстого: «вино — яд вредный для души и тела, и потому грех и самому пить и других угощать им, но еще больший грех приготовлять этот яд и торговать им. Лев Толстой». Собственноручная его надпись (Показывает). А вот Достоевский, великий знаток души человеческой, писал: «загноился народ от пьянства, иссякают народные силы, глохнет источник будущого богатства, беднеет ум и развитие»; далее он доказывал нравственную смертельность пьянства: «оно скотинит и зверит человека, ожесточает его, отвлекает от светлых мыслей, тупит перед всякой доброй пропагандой, а главное неотразимо стоит над человеческой волей и подавляет всякую человечность». Это, гг., слова людей, которых никто заподозрить не может ни в пристрастии к кому-нибудь, ни в личных каких-нибудь рассчетах или выгодах. Но не могу не высказать всей радости в том отношении, что потребление спиртных напитков в стране пало; это, однако, не так важно, как важно то, что прекратился ужасный рост потребления *). Ведь с 1902 г.
*) Алексеенко (докладчик бюджетной коммиссин): Теперь же позвольте вам заявить об отрадном факте, который дает нам статистика потребления спиртных напитков: в 1909 г. потребление это оказалось меньше против 1908 г. на J.780.000 ведер в 40 проц. Разумеется, причины такого сокращения могут быть различны: оно может объясниться тем, что у населения явилась своя копилка, в виде его хозяйства, в виде его дома. Может быть, это объясняется
— 260 —
по 1908 г. каждый год прирост был в три, четыре, пять миллионов ведер. Легко сказать 3.000.000 —
4.000.000 вед., но вы переведите это на вогоны, на баржи, которые плавают на Волге. Из одного миллиона ужас груза получается, и этот-то рост потребления пал. Я присоединяюсь вполне к г. докладчику бюджетной комиссии, который сказал, что это есть результат пропаганды. Пропаганда—великая сила, могучее оружие, но надо иметь в виду, что для пропаганды трезвости нужно свободное открытое поле, свободная, открытая дверь во всякую хижину крестьянина. Я заявляю, ит., что при успехе пропаганды трезвости всякая другая пропаганда не будет иметь никакого успеха. (Справа смех и голоса: верно, браво). Но борьба еще впереди. Я говорю: впереди, потому что Министерство Финансов упорно отстаивает свой позицию, оно без боя не сдается; оно не может никак признаться в том, что ту систему, которую оно десятки лет так оберегает, оно же само развивало и совершенствовало. Книга по статистике спиртного дела, которая сейчас передо мной,—это казенное издание 1906 г.,— настолько полно и совершенно составлена, что даже отпечатана на двух языках: русском и францусском. Недавно здесь г. председатель бюджетной комиссии заявил, что по хлебному делу, самому могучему делу в русской стране, самому обширному делу крестьянства, того крестьянства, которое платит налоги, у нас статистики не имеется. Не позор ли это, гг., когда мы прибегаем к венгерским и английским
тем, что население стало несколько зажиточнее, поднялось на ноги, и у него явились другие интересы, отвлекающие его от потребления напитков. Но надо признать, что значительная часть уменьшения потребления должна быть отнесена на счет того направления, которое проявилось в Государственной Думе и которое, понятно, должно было найти свое отражение в среде населения: эта пропаганда трезвости должна была в свой очередь повлиять. Особенно приятно заявить, что проповедь трезвости в этом случае оказала свое влияние без принятия каких-нибудь принудительных и карательных мер, а путем воздействия на нравственную сторону человека.
