— 215 —
воспособление в его бюджете посредством отмены с 1907 г. выкупных платежей, последовавшей по Высочайшему Манифесту 3 ноября 1905 г.». Тут говорят, что уже им будто бы заплатили. Да разве можно писать подобные вещи? Ведь могут писать и говорить это те, кто ничего не понимает, дети, а ведь мы понимаем. Платежи скощены с тех крестьян, которые платили выкупные платежи, но ведь есть общества крестьянския, мещанския, которые вовсе не платили этих платежей, они были ими давно уплачены, и они были сразу лишены своих доходов. Что казна сделала с крестьянами, несущими на себе все налоги и послушно отбывающими все повинности натурой? Крестьяне имели доход от кабаков, пришло винное ведрмство и говорит: твои доходы от кабаков я беру себе, т. е. другими словами, взяло и ограбило их. Да, гг., мы с этим соглашаться не можем, поэтому я не могу также не указать на наше отношение к этому законопроекту. Я опираюсь на постановление Думы прошлого года. Мы два года в настоящее время заседаем, а что мы сделали для крестьянского населения, с чем домой вернутся наши крестьянские депутаты? Мы обо всех позаботились, мы о преступниках позаботились, мы им сделали досрочное освобождение, мы отпускали деньги на тюрьмы, пищевое до' вольствие улучшили, разрешили защиту на предварительном следствии, словом они для нас явились более родными, чем коренное крестьянское население. (Рукоплескания). Также мы расширили область деятельности присяжных поверенных путем предварительной защиты на суде. (Голоса: к делу. Председательствующий: Покорнейше прошу вас говорить ближе к вопросу). Мы недавно только рассматривали вопрос об улучшении участи духовенства, снявшого сан. Мы и им пришли на помощь, мы пришли на помощь всему чиновничеству, увеличивая ему содержание, прибавили денег полиции, словомъ—всем, а главное,
— 216 —
и прежде всего, себе прибавили содержание и получаем теперь генеральский оклад, а для крестьян что мы сделали? Все это безусловно заставляет меня сказать: слов у нас море, а дела капля. Теперь обращаю внимание на народную нужду тех крестьян, которые получали из года в года доходы за разрешение открывать кабаки. Куда крестьяне эти деньги девали? Они арендовали землю, где ея мало у них имелось, покупали землю, строили церкви, строили школы, расходовали на народное просвещение, платилийми налоги и образовывали некоторые капиталы. С отнятием у крестьян этих доходов,—выражавшихся ежегодно в сумме около 20 000.000 р. народ лишился их, имея, между тем, полное на них право. Теперь нам говорят, что если этот закон мы примем, это даст право крестьянину требовать. Гг., да разве могут служить основанием такие доводы? Да, крестьянин не имеет по вашему понятию права требовать, но мы должны ему сами предложить; он хозяин, а мы слуги его. Гг., кто кормит страну, кто защищает государство? Крестьянство. Не оно для нас, а мы для него, а мы не хотим давать ему какия бы то ни было права. (Рукоплескания). Я хочу вам сказать, что настоящему законопроекту, согласно внесенному г. Председателю крестьянскими депутатами заявлению, предлагается следующий ход: этот вопрос снять с очереди и рассмотреть его совместно с законопроектом о вознаграждении крестьянских обществ за понесенные убытки от введения винной монополии. Скажу свое личное мнение: всеми силами души я протестую против всяких доходов с кабака, но, пока существует этот порядок, пока есть у нас такия законоположения, мы не можем одного обирать за счет другого; если говорят, что нет средств, мы должны сказать: никому не платим, ни Польскому краю ни Прибалтийскому, ни казакам. Но за то время, когда мы платили всем
