— 198 —
щий гибели русского народа». Это, гг., говорит нам пастырь на склоне своих лет, который жизнь народную знает не по циркулярам, не по донесениям, а по суровой действительности; и перед его совестью прошли на исповеди сотни тысяч; он знает народную душу, он знает тайники этой души, о которых многие понятия не имеют. И вот, гг., принимая все это во внимание, я не могу не сказать вам своих мыслей: страна ждет безпристрастного рассмотрения нашей налоговой системы, и с этим нам медлить нельзя; об этом мы можем говорить только сейчас. Ведь, нельзя, гг., мириться с тем, в каком положении мы находимся. Мы не можем надеяться на винное ведомство, которое бы пошло народу на помощь. Я хочу на одно обратить ваше внимание. Эти лица. которые заведуют ведомством, изучали всякия науки: финансовое право, экономическия науки, но в применении к жизни эти деятели науки, когда нужны деньги, они обязательно, как и прошлые кабатчики, увеличат налог, прибавят цены на вино. Что это, гг., такое? Мы сюда съехались со всей России, мы люди разных профессий, мы от разных сословий, мы знаем суровую действительность жизни, знаем, что там, где в семье есть пьянство, нет достатка, нет спокойствия, нет согласия и нет семьи. То же самое и в государстве: когда в государстве царствует кабак, нет спокойствия, нет достатка, нет порядка, и это государство существовать никогда не будет. (Рукоплескания). Кроме того, мне приходилось слышать от финансистов и экономистов, которые говорят, что доказано опытом Америки, что в тех штатах, которые закрывали продажу спиртных напитков и не вводили новых налогов, год кончался без дефицита. Эти слова подтвердил передо мной в нашей финансовой комиссии г. Министр Финансов. Он говорил: «если бы я был уверен, что, прекратив продажу спиртных напитков, пьянство прекратилось бы, я никаких налогов
— 199 -
не просил бы»; но он говорит, что «если прекратите продажу винных напитков и винокурение, то у вас все равно пить будутъ». Вот этого я не понимаю. Может быть, он смотрел на вещи с другой стороны. Я свободный промышленник, знающий жизнь, делающий кое-что в своей отрасли. Может быть, они, знающие жизнь по циркулярам, боятся, что будет тайное винокурение и тайная продажа; а я с этим согласиться никак не могу. Может быть, будет тайная продажа, но сколько же ея будетъ? В настоящее время мы видим, что у нас винные заводы не успевают даже курить, мы из за границы получаем спирт. Заводы растут, как грибы. Какой же процент тайно выкурятъ? Да Чиооо*ую °|0 -та выкурят, если Правительство этого не захочет допускать. Я укажу вам на один характерный пример. Правительство не допускает в стране известного направления в литературе. Я знаю даже случай, когда в одном селе сказали, что будут отбирать газеты и книжки, так бабы даже все буквари пожгли. Мы знаем, что населению запрещают, иметь оружие, и всякий, кто захочет иметь его, пойди и получи сперва разрешение. Мы знаем, что Правительство влияет на народ, хочет заставить вас думать так, как надо, и если поэтому Правительство достигает цели в других отраслях своего управления, то я уверен, что если оно будет искренно идти навстречу народному отрезвлению, навстречу могуществу страны, то, поверьте, оно сделает наш народ трезвым. Но без сочувствия Правительства, без его желания сделать народ трезвым, мы не можем ничего сделать. Нам трудно бороться, мы можем только пасть костьми, но мы народ не отрезвим. (Розанов, с места: а вы боритесь). Мы видим, гг., ещесле-дующее положение: я получил недавно из Америки письмо от г. Тверского, который пишет, что путем голосования в Америке совсем закрыли еще в трех штатах торговлю вином. Почему там не боятся тайного
