— 130 —
Значение народных сборищ в распространении психических эпидемий.
В чем-же кроется причина разъятия подобных явлений и чем обусловливается столь могущественное действие психической инфекции, лежащей в основе психических эпидемий?
Мы уже упоминали выше, что распространению психической инфекции, как и развитию обыкновенной физической заразы, способствует более всего известная подготовленность психической почвы в населении или в известном круге лиц. Другим важным фактором в этом случае являются скопления народных масс или народные сборища во имя одной общей идеи, которые сами по себе часто представляют уже результат психической инфекции.
В этом случае должно строго отличать простое собрание лиц от сборища лиц, воодушевленных одной и той-же идеей, волнующихся одними и теми же чувствами, преследующих одну и туже цель.
Такого рода сборища, представляющия собой в отличие от общества временные и случайные отношения людей, сами собой превращаются как бы в одну огромную личность, чувствующую и действующую, как одно целое. Что в самом деле в этом случае связывает во едино массу лиц незнакомых друг другу, что заставляет биться их сердца в унисон одно другому, пцчему они действуют по одному и тому же плану и заявляют одни и те-же требования? Ответ можно найти только в одном и том же настроении и в одной и той же идее, связавшей этих лиц в одно целое, в один сложный и большой организм. Эта идея быть может вселена в умы некоторых лиц путем убеждения, но она для многих лиц в таких сборищах без сомнения является внушенной идеей. И когда подобное сборище уже сформировалось, когда оно объединилось под влиянием одного общого психического импульса, тогда в дальнейших его действиях главнейшая руководящая роль уже выпадает на долю внушения и взаимовнушения.
Особая внушаемость толпы уже давно привлекала внимание
— 131 —
наблюдателей. В этом отношении некоторые авторы придают большое значение ограничению произвольной деятельности. По Сидису «если что дает нам яркое сознание нашей индивидуальности, то это наверное нашп произвольные движения. Мы можем сказать, что индивидуальное растет и расширяется с увеличением разнообразия и интензивности его произвольной деятельности; и обратно с уменьшением разнообразия и интен-зивности произвольных движений жизнь индивидуального я упадает, сокращается.
Соответственно этому мы находим, что ограничение произвольных движений чрезвычайно важно для внушаемости вообще и оно тем важнее, что может вызвать на деле съужение поля сознания с последующими условиями—все это блогоприятствует внушаемости.
Нигде кроме быт может только одиночного заключения произвольные движения людей так не ограничены, как в толпе, и чем толпа больше, тем больше это ограничение, тем ниже падает индивидуальное я. Сила личности обратно пропорциональна числу соединенных людей. Этот закон верен не только для толпы, но и для высокоорганизованных масс. В больших социальных организмах появляются обыкновенно только очень мелкия личности. Не в древнем Египте, Вавилоне, Ассирии, Персии, следует искать великих людей, но в маленьких общинах древней Греции и Иудеи» и).
Нечего говорить, что последнее положение автора отличается большой условностью; но, не касаясь его, нельзя не признать, что объяснение автора особой внушаемости толпы ограничением произвольных движений отличается большой туманностью. Автор сам указывает на ограниченность произвольных движений в одиночном заключении, но никто еще не доказал, что при одиночном заключении внушаемость нарожает в более или менее значительной степени. Вообще я не думаю, чтобы ограничение произвольных движений непосредственно обусловливало съужение сознания и тем способствовало большей вну-
*) Б. Сидис. Психология внушения, Спб., 1У02, стр. 299.