Сальпетриерской школы. Нансийская же школа называет внушением причину, вызывающую то особое состояние духа, при котором явление внушаемости чрезвычайно выступает впередъ».
Само собой разумеется, что столь неясное положение вопроса о внушении приводит по Б. Сидису к большой путанице в психологических исследованиях, относящихся до внушения, о чем мы уже и говорили выше. Сам Б. Сидис, поясняя внушение на нескольких примерах, останавливается между прочим на определении Больдвина *), по которому «под внушением понимается большой класс явлений, типическим представителем которых служит внезапное вторжение в сознание извне идеи или образа, становящихся частью потока мысли и стремящихся вызвать мышечные и волевые усилия—свои обычные последствия». Б. Сидис считает однако его недостаточным; он находит во внушении еще другия важные черты, которые состоят в том, что внушение воспринимается субъектом без критики и выполняется им почти автоматически.
Но независимо от того по Б. Сидису во внушении имеется еще элемент, без которого определение является неполным. «Этот элемент или фактор составляет преодоление или обход противодействия субъекта. Внушенная идея насильно вводится в поток сознания, она нечто чуждое, нежеланный гость, паразит, от которого сознание субъекта стремится избавиться. Поток сознания индивидуума борется с внушаемыми идеями, как организм с бактериями, стремящимися разрушить устойчивость равновесия. Этот элемент противодействия имеет в виду д-р I. Гроссман, определяя внушение, как «процесс, в котором какое-нибудь представление пытается навязаться мозгу»2).
В конце концов Б. Сидис останавливается на таком определении внушения: «Под внушением понимается вторжение в ум какой-либо идеи; встреченная большим или меньшим сопротивлением личности, она наконец принимается
1) Boldivin. Psychology. Vol. II.
2) S. Grossmann. Zeitschrift f. Hypnotismus, апрель, 1893.
— 10 -
без критики и выполняется без обсуждения, почти автоматично» 1).
Определение это, выраженное в такой форме, стоит довольно близко к сделанному мной ранее определению внушения, еще в первом издании настоящей брошюры 2), но все же, блогодаря некоторым вводным указаниям, оно не может быть признано вполне достаточным. Прежде всего далеко не всегда внушение встречается тем или другим сопротивлением со стороны личности внушаемого лица. Это наблюдается чаще всего в тех гипнотических внушениях, которые касаются нравственной сферы внушаемого лица или же противоречат установившимся отношениям данного лица к тем явлениям, которые служат предметом внушения; в большинстве же других случаев внушение входит в психическую сферу без всякого сопротивления со стороны внушаемого лица, нередко оно проникает в его психическую сферу совершенно незаметно для него самого, не смотря даже на то, что действует в бодрственном состоянии.
Что это так, доказывает пример, заимствованный из книги Охоровича: О мысленном внушении, приводимый самим Б. Сидисом:
«Мой друг П., человек столь же рассеянный, сколь и остроумный, играл в шахматы в соседней комнате, а мы остальные разговаривали около двери. Я заметил, что мой друг, когда совсем погружался в игру, имел обыкновение насвистывать арию из «Madame Angot». Я уже собрался ему в аккомпанимент отбивать ритм на столе; но в этот раз он стал насвистывать марш из «Пророка».
Послушайте, сказал я товарищам, мы сделаем с П. штуку: мы прикажем ему (мысленно) перейти с «Пророка» на «La fille de madame Angot».
Сначала я стал отбивать марш, потом, воспользовавшись несколькими нотами, общими обеим пьесам, немедленно пере-
1) Б. Сидис. Психология внушения, перев. д-ра М. Колоколова. Спб. 1902 г., стр. 19.
2) См. В. Бехтерев. Роль внушения в общественной жизни. Спб. 1898, стр. 2.