- 703 —
там. Таким образом приходится но жизненные явления объяснять химическими законами, а наоборот, химическия превращения рассматривать как результат биологических факторов. Если недостаточен один лить физико-химнческий критерий для объяснения процессов даже игь простейших живых клетках, то тем резче обнаруживается его несостоятельность при изучении такого сложного живого организма—как человеческий.
Уподобление ого машине, работающей насчет энергии топлива, и определение поэтому понятия ^пищевое" вещество лишь с точки зрения числа даваемых им при окислении калорий, как топлива, представляются етоль-же простыми, сколь и противоречащими многим несомненно установленным фактическим данным.
Первичное, решающее значение функций для живого организма является основным, принципиальным отличием ого от работающей машины. В грубых чертах это можно видеть из такого сопоставления. Minimum функций, перерыв в них влекут за собой ущерб для органа и для организма, minimum работы, перерыв в ней лишь сохраняют машину от изнашивании.
Ужо свойства приспособляемости, целесообразности, способности эволюционировать, как результат своеобразных функций организма, ого активности, делают недопустимым вышеупомянутое уподобление. А эти свойства составляют характернейшее отличие живого организма, проникающее все совершающиеся в нем процессы. Жизнь, но определению Герберта Спонсора, есть постоянное приспособление внутренних отношений к внешним.
Свойства, активности, как равнодействующая функциональной деятельности составных частей живого организма, делают невозможным уподобление последних машине, работающей насчет энергии топлива. Количество и интенсивность работы машины определяются всецело количеством доставляемого горючого материала и кислорода. Совершенно иные отношения в живом организме. Прежде всего здесь нет сгорания, как результата прямого и простого окисления. Поглощенный тканевыми элементами кислород не потребляется непременно тотчас, а остается в них как бы в запасе, в виде какого-то сложного соединения и только позднее путем расщепления последняго освобождается углекислота при актах э/сизнедеятель-ности клеток.
Сколько-бы мы ни доставляли излишку кислорода, он не будет утилизировав, раз отсутствует потребность в нем клеточных элементов, диктуемая ходом и интенсивностью функций; точно так-же и излишек истинных пищевых веществъ—белков, жиров, углеводовъ—он или отложится про запас до времени потребности в нем или-же будете усиленно выделяться наружу.
Здесь количество потребляемого горючого материала и кислорода определяется первичным исходным моментомъ—интенсив-
— том
ностью совершающихся с|>ункций и следовательно, размером потребностей организма; потребностей саморегулнруюицнхсл блогодаря внутренним свойствам, заключающимся в самих клетках организма.
Самые потребности регулируются не только'в связи с функциями отдельных составных частой, но и гармонично, целесообразно в видах наивыгоднейииого состояния всего целого организма. Поразительно демонстративно можно наблюдать это при явлениях голодания.
Когда прекращается подвоз питательного материала, организм начинает жить насчет собственных запасов, а затем и собственных составных частей, при чем в утилизации их для поддержания жизни соблюдается строгая целесообразная последовательность.
Прежде всего потребляются наименее ценные для организма составные части и до последняго момента сохраняются органы, функции которых безусловно необходимы для жизни. Сердце и мозг до конца жизни, не уменьшаясь в весе, питаются насчет остальных частей тела. При таких явлениях едва-лн возможно уподобление живого организма машине, работающей насчет энергии топлива. Столь-же односторонне и но существу неправильно обоснование понятия „пищевое" вещество лишь количественным калорическим критерием, числом калорий, получающихся ири окислении его в организме. Уже безусловная необходимость и важность для организма введения минеральных веществ, а равно и известного количества белков, незаменимых хотя бы колоссальным числом калорий других пищевых веществ указывают, что для определения понятия „ пищевое “ вещество, не может исходным критерием служить лишь его калорическая ценность.
Обычно утверждают, что безусловная необходимость известного количества белков объясняется потребностью возместить затраты составных частей тела и раз возмещение этой затраты произошло, то остальные нужные организму калории могут быть доставлены безразлично или жирами, или углеводами, а некоторые полагают, что даже и алкоголем. Но констатируемъ^ ири голодании факты противоречат такому утверждению.
Известно, что при голодании устанавливается постоянный minimum потери белка, соответствующий приблизительно 1°/<> всего азота тела. Если мы будем теперь па ряду с жирами, углеводами вводить количество азота, равное соответственно установившейся потере, т. е. 1°/о всего азота тела, то азотистого равновесия при таких условиях мы не достигнем. Чтобы добиться его надо вводить белков приблизительно в 21/2 раза больше, чем установившейся при голодании minimum потери. Следовательно, уже один этот факт нарушает простоту и достаточность теории изодинамии калорий различных пищевых веществ. Очевидно, организм предъявляет к пищевым веществам еще какия-то требования кроме калорических. Он считается не