— 317 —
уже виделя, таково, что сложение недоимок, как бщ широко оно ни применялось, не в состоянии привести к экономическому возрождению населения. Нищета остается на прежнем уровне, устранен лишь отрицательный фактор, прекратилось воздействие административных властей, заставлявших отдавать последние грощи на погашение накопившихся недоимок, И эти последние гроши идут теперь на выпивку, на смягчение того тяжелого чувства, которое вызывается экономической нуждой..
Не следует упускать из виду и того чрезвычайно важного обстоятельства, что в годщ экономического оскудения в значительной мере подорваны: силы организма, и для опья-. нения оказываются достаточными небольшия количества алкоголя. Если в годину экономических бедствий потребление алкоголя падает на ничтожную ефличину, то это означает, что пьянство усилилось. И?едь в годы тяжких экономических испытаний падают брачность, рождаемость, отражающийся на потреблении, уменьшается умеренное, привычное потребление, но зато увеличивается пьянство, тот неумеренный дикий разгул, который особенно опасен в физиологическом и социальном отношениях.
, В самом деле, стоит обратить внимание, как незначительно понижается акцизный; сбор в неурожайные годы для того, чтобы понять, что все сокращение потребления объясняется исключительно повышением чувствительности организма па отношению к крепким напиткам и легко достигаемым, благрдаря этому, необходимым эффектом.. Сборы с питей, равнявшиеся в урожайном 1883 году 232.811.0Q0 рублей, в неурржайный 1885 год понизились до 214,099.000 рублей (всего только на 7—-8%); сбор счастливого 1889 годя достиг
256.095.000 рублей, в неурожайный 1891 год понижается до 229.643.000 рублей или всего на 11%., Сбор блогоприятного 1900 года составляет 316.808.000 руб.; в 1901 году, отличавшемся скудным урожаем, акцизный сбор понизился на ничтожную цифру, достигши огромной суммы в 312.. 881.000 р. Достаточно ли этих ничтожных сокращений поступлений для вывода, что в урожайные годы народ несет свой избыток
— 318 —
в кабак, а в неурожайные годы он сокращает потребление вина настолько, что может избегнуть угрожающого ему вырождения?
В течение последних лет питейный доход с каждым годом увеличивается. В 1903 году дохода от винной монополии получено было 542 миллиона рублей, а в 1912 году— 814 миллионов. В 1914 году по проекту росписи доход от казенной продажи питей исчислен уже в 936 миллионов. Но в течение последних десяти лет не было ни одного случая, чтобы питейный доход в действительности не был выше сметных предположений. Поэтому имеются некоторые основания думать, что в текущем году питейный доход составит около миллиарда рублей. Правда, отчасти это наростаниф объясняется увеличением населения, вздорожанием вина; но не подлежит сомнению, что на повышении суммы доходов сказывается также и рост потребления. Ни для кого не тайна, что уровень экономического блогосостояния не повысился особенно сильно за последние годы. Но это нисколько не поме-* шало росту потребления вина, не остановило поступательного движения вперед алкоголизации населения.
Уменьшение потребления, выражаемое в цифрах, не дает никакого представления о характере потребления и о степени его вредности. Потребление может пасть, а пьянство может принять грозные размеры. Ведь мы же знаем, что Россия пьет Меньше, чем другия страны, а пьянства в ней больше. Мы и утверждаем, что экономическая необезпеченность, обусловливаемая неурожаями, порождает худший вид потребления— пьянство, когда люди стараются довести себя до состояния самозабвения, когда они пьют, совершенно не считаясь с голосом рассудка, и когда они наносят себе наиболее существенный, наиболее тджелый ущерб. «Как раз в годы не-урожев,—говорит г. Первушин,—потребление становится именно оолее безалаберным, если можно так выразиться, более порывистым как в силу общого повального в подобные тяжелые годы обостренного психического разлада, так и в силу значительного увеличения пролетарских групп,