— 291 -
Думы, живой закон, имеющий государственное значение, он в Думе лежит под сукном, и, наверное, света Божьяго не увидит. Он лежал долгое время в финансовой комиссии, а теперь лежит, кажется, в судебной комиссии. И вот, вследствие того, что это законодательное предположение никогда не увидит света, я вынужден был внести теперь некоторые пожелания, которые Дума должна принять, чтобы поставить препятствия к народному спаиванию. Теперь ведомство тормозит всякия желания народа отрезвиться; не все приговоры, только одна часть их доходит по назначению и большинство их часто на месте пресекаются; я вас познакомлю с одним из приговоров по ходатайству Ушкальского и Старо-Маячковского сельских сходов. Управляющий акцизными сборами сообщил губернатору, что их селения принадлежат к числу тех, в которых приговоры сельских сходов о запрещении питейной торговли не могут иметь значения. Гг., есть села, которые делятся на второй и первый сорта. Значит, во втором сорте можно закрывать, а в первом нельзя. Это, гг., ограничение прав, это те тормоза, которые душат крестьянское самосознание в кабаке. Другой волостной сход составил приговор о закрытии питейного заведения в волости. Приговор не был утвержден, а когда сход постановил второй приговор о высылке в Архангельскую губ. трех пьяниц, этот приговор, утвердили. Гг., что же это такое? Крестьяне борются, и какими мерами: своих братьев родных удаляют из общества за их пьяные безобразия, и с этим Правительство мирится, но ту причину, ту язву. которая поражает крестьян, не уничтожает. Дальше, гг., скажу вам: женщины фабричного района обратились с прошением, с большим количеством подписей; под этим прошением подписи написаны малограмотными людьми, потому что это простые работницы на фабрике; оне говорят (Читает): « Удивляемся, почему Правительство раньше
— 292 —
не разрешило при нашей фабрике открыть пивную с граммофоном и биллиардом, . а теперь разрешило и предвидится, что откроют торговлю спиртными напитками. Нам раньше жилось лучше, а теперь не жизнь, а мучение». Это голос работниц, которые работают на фабриках, но, гг., не могу еще указать на следующее, что винное ведомство всем проявлениям личной инициативы обществ трезвости ставит препятствия. Я вычитал в газетах, что депутат ИПингарев, кетовый предполагал в Воронеже сделать доклад о борьбе с пьянством, не получил разрешения; это сообщение, этот доклад не был ему разрешен. Что же это, гг.? О кабаках говорить запрещаютъ? Сегодня я прочел в газете сообщение, что в Риге в реальном училище образовался ученический кружок трезвости, и учебное начальство отказало в утверждении этого кружка. Что же это, гг.? Куда мы идемъ? Что же надо, чтобы народ больше пилъ? Это будет поощряться, премироваться, а всякое проявление трезвости тормозиться и задавливаться? Я, гг., хочу еще указать на то, что винное ведомство к нашим речам относится пренебрежительно; даже насмешливо, но, гг., не смеяться надо над этим, потому что это слезы народа и горе государства,-которое может разразиться страшной катастрофой. Правительство хорошо знает о существовании миллионов шинков, и что же оно. делаетъ? Преследует оно ихъ? Я вам изволил говорить в прошлом заседании, как относится к этому ведомство. Я это оставлю теперь, чтобы не задерживать, вашего внимания, так как времени осталось немного. Я считаю долгом заявить, что часто с этой трибуны я слышу личные осуждения: говорят что сам Челышов торгует водкой. Мне это тяжело, я считаю необходимым пресечь эти разговоры. Протокол, составленный в банях моего отца, был сделан служащими владельца пивоваренного завода г. Вакано, и отчет этих служащих был напечатан, в газете; там было сказано, что за уча-
