— 267 —
зкело, но я укажу вам на то, что во время народных испытаний находило же наше государство деньги: нашлись деньги на войну, два миллиарда нашли на эту несчастную войну, перевернулись, ведь пережили; нашли деньги на подавление смуты, не земля родила их; нашли денег на голод, миллионов триста, все нашли; нашли на железные дороги, напр., на Амурскую, которую будете строить,—кому то еще достанется, но денег нашли 400.000.000 p., нашли деньги на местный суд, который будет стоить 30.000.000 p., на все нашли; на улучшение земледелия; даже, поискав, нашли и прибавили себе жалованья; а вот избавить крестьян от кабака, снять с них ту петлю, которая душит, разоряет и толкает их на преступление и гонит в Сибирь, для этого не хотят искать. Мне пишут корреспонденты-крестьяне и говорят: обложите воду, обложите хлеб, но избавьте нас от кабака. Это говорит все крестьянство, об этом говорят все женщины и все дети, которых пьяницы отцы истязают и держат впроголодь. Гг., я уже говорил вам — обложите промышленность в пять раз больше, чем это есть сейчас, но дайте только трезвого покупателя, дайте оздоровить рынок и деревню, чтобы население могло работать и покупать. Я еще хочу сказать о том, что эти налоги тяжелы, но если бы Правительство; Министр Финансов захотел избавиться от этого не нравственного налога — помочь ему избавиться и, может быть, избавить было бы очень просто. Правительство должно будет тогда сделать заем. Пусть первый год будет дефицит в 400 мил. p., мы имеем Дохода от винной монополии 470 мил. p., считая, что 70.000.000 р. поступит от других налогов7>, при трезвой стране 400.000.000 р. будет дефицит на первый год, во второй год будет уже только 305.000.000 p., в третий год будет --
200.000.000р. ив 4-ый последний год 100.000.000 руб., всего же за четыре года—1.000.000.000 руб., и страна
— 268 —
будет трезвая. За этот миллиард вы заплатите 40.000.000 руб. процентов; неужели же эти 40.000.000 руб. уплаты процентов должны вас пугать? Это только ясно доказывает нежелание лиц, управляющих страной, итти навстречу народному желанию избавиться от пьянства. Мне могут сказать, как говорил Министр Финансов в финансовой комиссии: «я это сделал бы, но где гарантия в том, что не будут пить?» Разве это оправдание, разве могут столько выкурить тайно, разве могут столько тайно выпить, столько тайно продать? Сколько это будетъ? Это будет около одной стотысячной части процента и того даже не будет. Винное ведомство все это хорошо знает и оно всетаки не идет навстречу народному желанию, всякую попытку населения отрезвиться задерживает, умышленно тормозит, и это я вижу из статистических данных: в 1906 г. было представлено 1.675 сельских приговоров о закрытии казенных винных лавок, из них удовлетворено 545. Из 163 ходатайств попечительств о народной трезвости удовлетворено только 49. Итак, удовлетворена только^, а2|3 ходатайств не удовлетворены. Естественно, что, при таком ходе дела, они не могут итти быстро, но, гг., я уверен, что, при настоящем отношении к этому делу Министерства Финансов и в особенности винного ведомства, если бы нашелся кто сказать: вот
500.000.000 p., но не отравляйте народа, у них нашлись бы какие-нибудь мотивы к отклонению этого предложения. Невольно возникает вопросъ^ отчего это делается? Почему это происходитъ? Кому это выгодно? Я напомню вам, гг., что в 1863 г. во главе винного акцизного, дела,—я беру это из «Нового Времени» — стоял Иосафат Огрызко, попавший потом на виселицу. Этому господину принадлежит, кажется, инициатива введения в России свободной продажи вина, и он писал к своим друзьям на отчизне слова, которые меня наводят на глубокое размышление; поду-
